Патрик Тома: «Производства в Китае у нас нет», - Патрик Тома, генеральный директор Hermes International

Из огромного окна президента компании Hermes International открывается потрясающий вид на Париж. В новый офис менеджмент компании переехал в конце прошлого года. Но историческая штаб-квартира Hermes на том же месте: ул. Faubourg Saint-Honore, 24. И мастерские по производству конской упряжи – то, с чего начинался бизнес Hermes, – по-прежнему в этом помещении. Конечно, теперь уже не конская упряжь дает основной доход компании, оборот которой в 2007 г. превысил 1,6 млрд евро. Но и про свои корни компания забывать не собирается: хотя спрос на седла ручной работы (ценой в небольшой автомобиль) радикально уменьшился по сравнению с XIX в., но остается стабильным. Руководители Hermes всегда отличались необычайным чутьем на то, что станет модным и востребованным, и потому вопреки всему с окончанием «лошадиного» века компания, выпускавшая роскошную упряжь, которая поставлялась в королевские конюшни Европы, не умерла, а превратилась в одного из ведущих производителей товаров класса люкс в мире.

В отличие от большинства модных марок, ставших собственностью крупных компаний, Hermes по-прежнему семейная фирма (У Эмиля Эрмеса, внука основателя компании, было четыре дочери; теперь Hermes в руках его внуков и правнуков). В сентябре 2004 г. гендиректором Hermes International стал Патрик Тома – впервые за 171-летнюю историю марки эту должность занял человек «со стороны».

– Hermes ведет бизнес в 14 различных направлениях. Какие сферы, на ваш взгляд, наиболее перспективны?

– Сегодня Hermes – это в первую очередь производитель изделий из кожи: на эту сферу бизнеса приходится 40% нашего оборота. Если же говорить о наиболее перспективных отраслях, то это изделия из шелка (в прошлом году глобальные продажи каре Hermes выросли на 28%). В Китае у нас очень большой рост, а Китай – родина шелка, и китайцы способны оценить хороший шелк. А также обувь – мужская и женская – и модные аксессуары: перчатки, шляпы, украшения из золота и серебра... Затем часы: мы предлагаем часы, интересные как модникам – дизайном, так и коллекционерам – механизмами. Еще одно перспективное направление – парфюмерия.

– Как вы в Hermes выбираете новые бизнесы, которые начинает развивать компания?

– Нас интересуют уникальные технологии и стиль. Если мы видим, что продукт интересен, качество хорошее, но подобные товары могут выпускаться и другими производителями, такие товары не будут продаваться в магазинах Hermes.

Возьмем, например, компанию Leica – качество ее оптики уникально. Поэтому мой предшественник – Жан-Луи Дюма решил, что Leica может быть частью дома Hermes, и купил 35% акций. Но это было время, когда на смену пленочным фотоаппаратам начали приходить цифровые. Положение Leica стало не очень хорошим, но затем мы выпустили цифровую модель М8, которая оказалась очень успешной. Тем не менее у Leica появился новый акционер – австрийская семья Кауфман, тоже с 35% акций. У нас оказались разные взгляды на развитие компании, и в 2006 г. Hermes продала свою долю в Leica. Я по-прежнему вхожу в совет директоров Leica, но никакого участия в акционерном капитале компании Hermes больше не принимает.

– А как возник проект с Eurocopter?

– Среди наших девяти производственных дивизионов есть один под названием Interior & Design. Однажды представители Eurocopter обратились к нам с просьбой разработать дизайн кресел для их вертолета. Мы сделали кресла, и наши дизайнеры сказали: «Кабина не слишком красива – надо бы и ее переделать». Люди из Eurocopter ответили согласием, и им очень понравилось то, что мы сделали. И после этого мы по взаимному согласию взялись и за переделку экстерьера вертолета. Так что технически он остался тем же самым, но внешность его радикально изменилась.

– Следом появилась идея сделать новый дизайн для Bugatti?

– Не совсем так. Эта идея родилась еще в 2006 г. во время встречи в Палм-Бич Томаса Прешера, который тогда занимал должность президента Bugatti, с президентом Hermes Interior & Design Франсуа Таверном. Несколько месяцев спустя наши дизайнеры отправили свои предложения, люди в Bugatti их приняли с энтузиазмом. А завершали переговоры о создании Bugatti Veyron Fbg par Hermes Таверн и нынешний президент Bugatti Франц-Йозеф Пефген.

Конечно, такого рода партнерства не являются критически важными для Hermes. Но, с другой стороны, мы таким образом учимся работать с партнерами, лучше понимать наших клиентов и быстрее реагировать на их возможные запросы, которые могут появиться завтра: изменить интерьер дома, яхты, автомобиля... Ведь работа по индивидуальному заказу – в этом тоже миссия дома Hermes. Мы, например, делаем очень много сумок по индивидуальным заказам. Скажем, стандартная сумка Kelly – черная, но по частным заказам мы делаем и желтые, и розовые...

– Многие люксовые марки переносят производство в развивающиеся страны. Какова производственная стратегия Hermes?

– У нас ремесленническая стратегия производства: мы выпускаем товар там, где есть самые лучшие технологии его производства и, соответственно, где можно добиться наилучшего качества. Поэтому механические часы Hermes выпускаются в Швейцарии, мужская обувь (John Lobb) – в Англии, вся мужская одежда – в Италии. Но около 80% товаров под маркой Hermes – изделия из кожи, шелка, бижутерия, фарфор, парфюмерия и т. д. – выпускается во Франции. Потому что именно во Франции лучшие технологии производства этих товаров. Мы не переносим наше производство в Китай, потому что, хоть это и дешевле, мы не нашли там соответствующих технологий. А вот наша текстильная сумка Ahmedabade выпускается в Индии, в г. Амедабад, потому что именно там мы нашли лучшие технологии производства текстиля. И мы честно пишем на этой сумке, что она выпускается в Индии.

– Наследники основателя компании контролируют около 80%, тем не менее Hermes – это акционерная компания, акции которой обращаются на бирже. Зачем семейной компании нести еще и отчетность публичной?

– По французскому законодательству Hermes является коммандитным товариществом. У этой юридической формы морские корни: раньше большой капиталист покупал корабль, а потом за долю в 10% отдавал его в управление. У нас есть «спящий» партнер, который владеет небольшим количеством акций, получает дивиденды, но не принимает участия в управлении компанией. Активным – управляющим – партнером в Hermes Int. является общество с ограниченной ответственностью Emile Hermes, которое принадлежит потомкам Эмиля Эрмеса. Таким образом, семья Эрмес не теряет контроля над компанией. И именно члены семьи принимают решение, кто будет руководить Hermes Int., это может быть как компания Emile Hermes, так и человек на специально созданной для этого должности, каковую в настоящий момент занимаю я.

– И тем не менее, как публичная компания, Hermes Int. должна регулярно раскрывать свою отчетность, вы должны общаться с аналитиками и журналистами... Зачем вам все эти сложности – не проще ли было бы вести тихую жизнь семейной компании?

– Биржа обязывает вас вести бизнес правильно, чтобы демонстрировать хорошие финансовые показатели, в противном случае котировки ваших акций обвалятся. А с точки зрения интересов семьи биржа является определенной страховкой – ведь наследников уже около 100, и они хотят видеть через публичную компанию, что их наследством правильно управляют. И свидетельством того, что наследники довольны тем, как управляется компания, является то, что они не продают свои акции – у потомков сохраняется 75% акций.

Ну а наличие акционера, которому принадлежит 3/4 компании, позволяет быть уверенным, что стратегическое видение развития Hermes не изменится.

– Вы первый руководитель компании не из семьи Эрмес. Сложно руководить семейной компанией?

– Вовсе нет. Я работал с Жан-Луи Дюма на протяжении восьми лет, затем я на шесть лет уходил из компании. А Эрмес – это большая семья. Точнее говоря, это несколько семей. Тем не менее из шести членов исполнительного комитета Hermes двое – из семьи и четверо – нет.

– Что для Hermes предпочтительнее – открывать новые собственные магазины или же франчайзинговые, как в России?

– Честно говоря, нет большой разницы, будем мы продавать наши товары сразу в розницу или сначала оптом, а затем уже владелец франшизы будет торговать ими поштучно, потому что магазины все равно выглядят одинаково и в них продается тот же ассортимент.

Но что касается России, то вести в ней розничный бизнес западноевропейцам сложно, и потому мы счастливы работать через франшизу. Нет, конечно, если однажды [владелец франшизы] Халед Джамиль придет к нам и скажет: «Заберите у меня ее» – мы ее заберем. Но пока мы счастливы тем, как все складывается, и горды теми двумя магазинами, что есть у Hermes в Москве.

– В каких следующих городах России появятся бутики Hermes?

– В Екатеринбурге и Петербурге. Мы очень хотели бутик в Петербурге, но Халед сначала сказал «нет» (у него нет бизнеса в Петербурге). Но мы продолжали подталкивать его к этому, и он согласился. Не уверен, что я владею точными датами, но мне кажется, что бутик в Петербурге должен открыться в 2009 г.

– Но русские покупают товары Hermes не только в России. Как вы отреагировали на скандал в вашем лондонском бутике, где Борис Березовский встретил Романа Абрамовича и пытался вручить ему повестку в суд?

– Без комментариев.

– Как и любая компания, вы должны стремиться продавать все больше и больше. Но, как люксовая марка, вы должны думать об эксклюзивности ваших товаров. Видите ли вы границы для роста Hermes?

– Единственным ограничителем нашего роста является качество товаров. Сегодня спрос на наши сумки Kelly в два раза превышает предложение. Но мы не производим больше. Мастера и так работают над ними все дни напролет. А мы не хотим жертвовать качеством, чтобы увеличивать производство. Париж – Женева

Платки, хрусталь и вертолеты

По мере того как автомобили наступали и становилось все очевиднее, что гужевой транспорт – вчерашний день, Hermes находила для себя все новые ниши. Сначала это были по-прежнему изделия только из кожи: в 1900 г. появились первые сумки, в 1922 г. – ремни. Первую мировую войну семья Эрмес пережила в Канаде. Оттуда Эмиль Эрмес вернулся с эксклюзивными правами на продажу изделий с новомодной застежкой-молнией, и в 1925 г. свет увидела первая коллекция мужской одежды от Hermes. В 1937 г. – новый прорыв: появилась первая коллекция шелковых платков-каре Hermes, сегодня для многих олицетворяющих эту французскую фирму. Вслед за платками в 1949 г. пришел черед шелковых галстуков. Естественно, все это были изделия ручной работы – малотиражные, высококачественные и дорогие. Ту же философию – товары под маркой Hermes должны быть качественными, эксклюзивными и дорогими – компания проповедует и сегодня, неуклонно расширяя сферу своей деятельности: в 1972 г. появилась женская обувь под маркой Hermes, а 10 лет спустя был куплен английский производитель дорогой мужской обуви John Lobb, в 1984 г. был представлен первый фарфоровый сервиз Hermes, в 1993 г. – хрусталь. Недавно в составе компании Hermes появился департамент интерьера и дизайна. И в прошлом году свет увидел вертолет с интерьером от Hermes, а на только что завершившемся автосалоне в Женеве публике был представлен Bugatti Veyron Fbg – над созданием новой внешности для суперкара стоимостью около 1,5 млн евро дизайнеры Hermes работали четыре месяца.