Побег из денег

За последние четверть века финансовые рынки не раз переживали периоды падения доллара и серьезные кризисы – от банкротств ссудо-сберегательных касс в США в 1980-е гг. до краха на технологическом рынке в 2000–2002 гг. Но на рынке золота сохранялся медвежий тренд, и к началу десятилетия цена тройской унции опустилась до $250.

Затем долгосрочный тренд изменился, и 17 марта 2008 г. спотовая цена достигла рекордных $1030 (на закрытии – $1002,3).

Резкий рост цен на золото отражает, по мнению многих аналитиков, в первую очередь не потерю доверия к доллару, а возрастающие сомнения в стандартах современной финансовой системы. «Бумажные деньги делают центробанки гарантом стабильности экономики. И если доверие к ним, в особенности к Федеральной резервной системе США, будет поставлено под вопрос, ждите беды, – пишет в отчете Арун Мотиани, директор по макроэкономическим исследованиям Citi Global Wealth Management Investments. – Возможно, сегодня мы наблюдаем постепенную утрату доверия к системе бумажных денег».

Эпоха бумажных денег

Чтобы понять, что происходит, Мотиани предлагает вернуться в начало 1970-х гг., когда прекратила существование Бреттон-Вудская валютная система. Она была создана в 1944 г. США и 44 странами-союзниками, которые поддерживали конвертацию своих валют в доллары по фиксированным курсам. США, в свою очередь, гарантировали конвертацию долларов в золото по цене $35 за унцию для иностранных центробанков. Система рухнула в 1971 г., когда США из-за роста бюджетного и торгового дефицитов, сопровождавшегося увеличением бумажных денег в обращении, отказались от обмена долларов на золото (в 1970 г. им было обеспечено лишь 22% денежной массы США). После этого страны перешли на плавающие валютные курсы. «Мир вступил в эпоху необеспеченных бумажных денег, была создана денежная система, основанная на вере», – говорит Дэвид Фуллер, директор Stockcube Research и издатель инвестиционного бюллетеня Fullermoney.

1970-е годы прошли под знаком высокой инфляции, из-за чего золото к середине 1980 г. подорожало до $850. Правда, это уже был пузырь, и через год, после обвала, оно стоило $300. Демонетизации золота в глазах инвесторов способствовала ФРС США, которая под руководством Пола Волкера ограничила денежное предложение и повысила процентные ставки до 20%. Экономика впала в рецессию, но инфляцию удалось сбить с рекордных 13,5% в 1981 г. до 3,2% в 1983 г. Действия Волкера вкупе с глобализацией, обеспечившей дешевый экспорт из развивающихся стран, на четверть века нивелировали инфляционное давление. Этот период закончился в начале нынешнего десятилетия, и «нужно было лишь время, чтобы люди осознали, что их опять обманывают бумажными деньгами», говорит Фуллер. Глобализация, по его словам, порождает все более серьезную конкуренцию между странами, и ни одна из них не хочет сильной валюты; это еще один аргумент в пользу золота. «Возможно, на долларе и написано «Мы верим в Бога», но многие предпочли бы иметь что-то более ощутимое в основе своих денег», – говорит Фуллер.

Мы верим в доллар?

Поклонником золотого стандарта был бывший председатель ФРС Алан Гринспэн: его отмена «позволяет использовать банковскую систему для неограниченной выдачи кредитов», писал он в 1966 г. Государство может наращивать «дефицитное финансирование», т. е. финансирование деловой активности и соцпрограмм путем увеличения бюджетного дефицита, покрывая его за счет создания «бумажных резервов в виде гособлигаций». Владелец гособлигации или банковского депозита считает, что владеет правом требования на реальный актив. «Но увеличение предложения денег (прав требования) по отношению к предложению реальных активов в экономике в конце концов неизбежно провоцирует рост цен», – заключает Гринспэн.

По иронии судьбы, именно на его эпоху приходится беспрецедентное вливание бумажной ликвидности в финансовую систему. Оно началось в 1987 г.: крах на фондовом рынке США в октябре заставил Гринспэна, возглавившего ФРС несколькими месяцами ранее, резко снизить процентные ставки. «Обвал в 1987 г., кризис ссудо-сберегательных касс, азиатский кризис, крах хедж-фонда Long Term Capital Management, «проблема 2000 г.», технологический пузырь, пузырь на рынке недвижимости, перерастающий в кредитный кризис, – каждый раз вливание ликвидности для борьбы с последним финансовым кризисом провоцирует возникновение нового, более тяжелого кризиса, требующего все новой подпитки», – отмечает Ричард Карн, издатель инвестбюллетеня Emerging Trends Report.

Чтобы смягчить последствия от лопнувшего технологического пузыря, ФРС в июне 2003 г. опустила ставку до 1%. «Хорошим показателем правильности денежной политики может служить цена золота», – говорил в интервью «Ведомостям» в феврале 2004 г. Стив Форбс, руководитель издательского дома Forbes. Если ФРС не будет откладывать повышение ставок, это сдержит инфляцию и инфляционные ожидания, а показателем успешности политики стала бы стабилизация цены золота на уровне $370–380, сказал он (оно тогда стоило почти $400).

Но Гринспэн начал повышать ставку лишь с июня 2004 г. Ультрамягкая денежная политика способствовала образованию пузыря на ипотечном и кредитном рынках; в борьбе с новым кризисом уже Бен Бернанке снизил ставку с 5,25% в сентябре 2007 г. до 2,25% в марте 2008 г. Между тем индекс потребительских цен США, составивший в 2002 г. 1,6%, в 2008 г., по прогнозу ФРС, достигнет 4%.

Все это подрывает веру в доллар. «Даже во время Великой депрессии ценность доллара не подвергалась сомнению, он был «так же хорош, как золото». Просто долларов ни у кого не было», – пишет Ричард Расселл, с 1958 г. издающий инвестбюллетень Dow Theory Letters. Сегодня обратная ситуация, долларов слишком много, но их ценность поставлена в мире под сомнение: «За любой бумажной валютой нет ничего, кроме веры и репутации страны. США говорят о политике сильного доллара, одновременно позволяя спускать его в сточную канаву», – пишет Рассел. Его основная рекомендация – вкладываться в золото.

Новый золотой стандарт

Этому совету активно следуют. В конце 2004 г. в биржевых «золотых» фондах (обязаны покупать и продавать физический металл на те средства, которые в них вкладывают или выводят из них инвесторы) было менее 50 т золота. Теперь они стали самой популярной формой инвестиций в золото: в конце 2007 г. в них было более 865 т. Больше золотых резервов только у США, Германии, МВФ, Франции, Италии и Швейцарии. «Золотые биржевые фонды стали народным центробанком», – говорит Дэвид Дэйвис, аналитик Credit Suisse Standard Securities в Йоханнесбурге.

Мечта о стабильности, которую гарантирует драгоценный металл, не исчезает. «Должен быть какой-то механизм, ограничивающий объем выпускаемых денег, – золотой стандарт, фиксированный валютный курс или что-то подобное, – заявил Гринспэн в 2007 г. телеканалу Fox. – Если этого нет, вся история свидетельствует: инфляция возобладает, и последствия этого для экономической активности будут плачевными».

«Золото было основой нашей денежной системы 2,5 тысячелетия; его игнорировали 2,5 десятилетия. По крайней мере, оно заслуживает уважения», – резюмирует Мотиани.