Письмо в редакцию: Суть разногласий
Свой ответ на мой комментарий «Много шума. Для чего?» Егор Гайдар назвал «Мировой кризис и Россия: Суть разногласий». Действительно, c Гайдаром и Анатолием Чубайсом у нас есть разногласия. Но не столько по отношению к ипотечному кризису в США, сколько по отношению к российским гражданам.
«Обсуждать с научной точки зрения мнение Андрея Николаевича сложно, да и вряд ли это будет интересно широкому кругу читателей». В отличие от Е.Гайдара я не считаю, что обладаю монополией на истину. Тем более, что могу за самих читателей определять, что им интересно, а что – нет.
Егору Тимуровичу трудно поддерживать научную дискуссию. Жаль. Названные им два пункта из полутора десятков упомянутых мной – вряд ли самые удачные.
«Что является рецессией в американской экономике — вопрос достаточно деликатный. Ответ на него — не формальные числа, а согласованные взгляды специалистов». Согласованные взгляды специалистов, не опирающиеся на формальные числа, - вещь неведомая при анализе количественных показателей.
«Американские экономисты договорились, что лучшим судьей в этом вопросе является Национальное бюро по экономическим исследованиям [НБЭИ]». Уважение к мнению НБЭИ не мешает другим исследователям применять иные критерии наступления рецессии. Например, сам Е.Гайдар воспользовался «показателем… частоты использования слова «рецессия» в публикациях The Washington Post и The New York Times».
Если американские экономисты и договорились о чем-то, то о том, что рецессией считается «значительное сокращение экономической активности, распространяющееся на всю экономику, длящееся несколько месяцев, обычно отражаемое в сокращении объемов ВВП». Именно на это определение рецессии, данное НБЭИ, я и обращал внимание в своей статье. Проблема идентификации сроков рецессии 2001 года осложнена уточнением национальных счетов, показавшим, что один из трех кварталов с первоначально отрицательной динамикой ВВП оказался периодом не спада, а роста. Условие рецессии в виде двух последовательных кварталов с сокращением выпуска перестало выполняться. Реакцией на такое уточнение стал пересмотр НБЭИ не хронологии рецессии, а методики ее определения. Не все американские экономисты согласились с таким подходом.
«Возможно, со временем Илларионов и убедит коллег в том, что он лучше знает, в какой момент американская экономика находится в состоянии рецессии. Но пока этого не произошло, приходится учитывать мнение профессионального сообщества». В отличие от Егора Тимуровича я никого не пытаюсь убедить, находится ли американская экономика в состоянии рецессии или нет. Я лишь предлагаю быть более осторожным с провозглашением рецессией такого замедления экономического роста, по отношению к которому не выполняется ее важнейший критерий, а также отсутствует единое мнение профессионального сообщества.
«Еще одна цитата: «Снижение темпов экономического роста в США в 2000 и 2007 гг. сопровождалось их ускорением в России»… Любой человек в здравом рассудке может открыть справочник Росстата и убедиться в том, что темпы роста российского ВВП в 2000 г. составляли 10%, в 2001 г. на фоне замедления темпов экономического роста США — 5,1%, в 2002 г. — 4,7%». Действительно, любой человек может убедиться, что снижение темпов экономического роста в США с 4,4% в 1999 г. до 3,7% в 2000 г. сопровождалось его ускорением в России с 6,4% в 1999 г. до 10% в 2000 г. Каким образом это утверждение опровергается данными о темпах роста в последующие годы – загадка. Не меньшей загадкой является то, каким образом повышение темпов роста в США с 0,8% в 2001 г. до 1,6% в 2002 г. названо его замедлением.
У Е.Гайдара не нашлось содержательных аргументов по дюжине отмеченных мной «странностей» в его утверждениях: об отсутствии однозначных связей – между оттоком иностранного капитала и экономическим ростом в Таиланде, между замедлением роста мировой экономики и падением цен на нефть, между темпами роста американской и китайской экономик, между темпами роста в США и России; об отсутствии в январе 2008 г. рецессии в США; о вкладе Китая в прирост мирового ВВП; о сокращении госрасходов, выплате госдолга, начале устойчивого роста, о причинах августовского кризиса 1998 г. в России; о приоритетной задаче российских властей, о рекомендациях им.
«Мне довелось работать в российском правительстве после того, как власти СССР совершили почти все возможные экономические ошибки». Власти СССР действительно совершили немало экономических ошибок. Однако их список был существенно расширен в последующие годы – в 1992 г., когда российское правительство под руководством Е.Гайдара увеличило государственные расходы до 70% ВВП, нарастило бюджетный дефицит до 23% ВВП, профинансировало его за счет денежной эмиссии, вызвавшей 26-кратную инфляцию; в 1993 г., когда В.Геращенко организовал конфискационную денежную реформу; в 1994 г., когда В.Черномырдин, А.Чубайс и В.Геращенко организовали валютный катаклизм в «черный вторник» 11 октября; в 1995 г., когда А.Чубайс провел залоговые аукционы, за бесценок раздавшие государственную собственность; в 1995-1998 гг., когда тот же А.Чубайс проводил политику «валютного коридора» с завышенным валютным курсом рубля, сохранением бюджетного дефицита, наращиванием государственного внешнего долга, закономерно завершившуюся августовской катастрофой 1998 г.
«Илларионов долго работал советником Путина, у него в этом деле большой опыт». Я действительно работал советником В.Путина, В.Черномырдина, в 1992 г. де-факто – Е.Гайдара. Наиболее высоким свой КПД в этом качестве считаю в первом случае, близким к нулю – в последнем. Егор Тимурович тоже был советником, в т.ч. непубличным, – и В.Путина и Б.Ельцина, причем одно время – с полномочиями и.о. премьера. О качестве работы разных советников можно получить некоторое представление и по макроэкономическим результатам жизни страны в соответствующие периоды.
В недавнем интервью «Комсомольской правде» Гайдар существенно изменил свою оценку экономической ситуации в США и мире, данную всего лишь два месяца назад. Вместо обещаний катаклизмов он фактически согласился с тем, что пик кризиса уже позади. Если проходящая дискуссия способствует исправлению первоначальных перехлестов и заблуждений, значит, она не напрасна. Тем более что в этот раз работа над ошибками проходит быстрее и обходится стране дешевле, чем в прошлый, когда изменение подходов Гайдара и Чубайса к бюджетной и валютной политике потребовало десяти лет обучения, минимум четырех лет экономического спада и финансового краха 1998 г.
«Если перевести написанное им на простой русский язык, суть будет понятна: если власти собираются совершать ошибки, которые могут поставить под угрозу стабильность сложившегося режима, зачем им в этом мешать?... Вне зависимости от моих симпатий или антипатий к тем, кто стоит у власти в моей стране, я всегда буду пытаться сделать все возможное, чтобы подобная ситуация не повторилась». Признателен за прояснение своей позиции и за инициативную, но неверную, интерпретацию моей. Речь, действительно, идет о профессиональной этике. И об экономической медицине, способной иногда лечить ошибки властей. И о гражданской позиции людей, иногда еще ассоциируемых с определенной идеологией и политическим движением.
Если для Гайдара и Чубайса опасность представляет дестабилизация «сложившегося режима», то для меня – подрыв безопасности и ликвидация базовых свобод российских граждан. В этом – суть наших разногласий.
Суть даже не в том, что в макроэкономике власти вряд ли собираются совершать ошибки, способные привести к катастрофам, сопоставимым с 1992 или 1998 годами. Суть в том, что режим – не через 2-3 года, а сегодня – уничтожает правовой порядок, гражданские свободы и политические права своих соотечественников. И в том, что Егор Тимурович предлагает свои услуги в лечении маловероятного послезавтрашнего насморка, предпочитая не замечать сегодняшний маниакально-агрессивный психоз.
Суть в том, что Гайдар образца 2008 года помогает режиму, наносящему ущерб своим согражданам. Называя масштабное разворовывание бюджетных средств госкорпорациями квази-научным термином «проциклическая политика стимулирования экономического роста», Гайдар пытается легитимизировать нелегитимное. Предлагая направлять средства Стабфонда на финансирование распределительной пенсионной системы, Гайдар хоронит тем самым и Стабфонд, и пенсионную реформу и обрекает доходы российских пенсионеров на зависимость от непредсказуемой конъюнктуры. Призывая к приватизации государственных компаний в нынешних условиях, Гайдар не может не отдавать отчета, в чьих руках они окажутся в условиях режима силовиков.
Оправдание воровства и помощь Родине – это не одно и то же.
Два года назад Е.Гайдар говорил об уничтожении политической демократии в стране, о связях власти с фашистскими организациями, о фашизации самого режима. Сегодня позиция Гайдара изменилась – он ему помогает. В этом – наши принципиальные разногласия.
Два года назад с Гайдаром было трудно спорить. Сегодня – с ним трудно согласиться.