Пиксельный реализм
Выставку в галерее «Риджина» можно назвать сенсационной. Пятнадцать последних лет Семен Файбисович считал себя литератором, а сейчас вернулся к живописи
Рецепт каши. Семен Файбисович
художник. «Накладка традиционной живописи на современные технологии производства имиджей и применяется для обозначения раздрызга, сегодняшней каши – советские мозги, западные глянцевые модели, нынешняя российская реальность»
В начале 90-х никто не сомневался, что Семен Файбисович – художник, причем успешный. В то время он давно писал большие картины, списанные с фотографий. Узнаваемый советский мир, повседневная реальность возникали на его картинах преображенными радостным и теплым светом, будто лампочка за холстом горела.
У Файбисовича были свой стиль (или своя интонация в гиперреализме), собственная тема, были выставки – местные и заграничные. Его знали, а за границей охотно покупали. Потом, прислушавшись к себе, по сугубо внутренним причинам, а также, думаю, потому, что картине в то время очередной раз была объявлена смерть, Семен Файбисович решил больше не быть художником, стал писать – книги и в газеты-журналы, занялся фотографией, много печатался, выставлялся на фотовыставках.
Два года назад Файбисович опять взял в руки кисти, посчитав, что как литератор плохо востребован, а живопись, оказывается, не только жива, но и хорошо продается. На прошлогоднем аукционе Sotheby’s картину Файбисовича продали почти за полмиллиона долларов, на этой неделе в Нью-Йорке одна из его старых работ ушла за $197 000.
Файбисович признается, что, возвращаясь к живописи, боялся полной потери художнических навыков, но они, как показала выставка Comeback в «Риджине», восстановились.
Пятнадцать больших картин – это знакомый Файбисович, только постаревший и как-то несколько оробевший. Темы у него как будто прежние – повседневность, люди в общественном транспорте. И как раньше, он пишет по фотографиям, но теперь снятым на камеру дешевого (это принципиально) мобильного телефона.
Крохотные снимки Файбисович обрабатывает в фотошопе и переносит изображение на метровые картины, так что на лицах героинь (а пишет он теперь в основном женщин) появляются живописные мозаичные пиксельные разводы.
Если у раннего Файбисовича мрачная советская действительность на картинах светилась неземным праздником, то теперь его полотна мрачны и люди на них усталы и задумчивы. Даже молодые красавицы и девушки с косичками. А что касается женщин старшего возраста, то их грубые лица и вовсе пугают, будто мать-родина обернулась злой мачехой или, что еще страшнее, депрессивной тещей.
Владелец «Риджины» Владимир Овчаренко возвращению Файбисовича в живопись рад – спрос на художников есть, а художников, способных этот спрос удовлетворить, мало. Но радость галериста, пожалуй, преждевременна. Свет сквозь мрак радует, а пиксельная беспросветность тяжела и тосклива. И не факт, что поздний Файбисович будет иметь тот же успех, что Файбисович ранний.