Вечные ценности: Тяжело-звонкое топтанье
Зураб Церетели выступил с новой инициативой. Установить на Соловках 100-метровую статую Христа. В память жертв политических репрессий. Мощь творческой фантазии скульптора, как всегда, потрясает. Его произведения на глазах прибавляют в реальном и символическом весе. Статуя Христа – это вам не хрустальная слеза всего-то в десятиэтажный дом, оплакавшая трагедию 11 сентября. Не жены декабристов, не 94-метровый Петр на Москве-реке, бери выше. Выше (в три раза) даже знаменитой статуи Иисуса в Рио-де-Жанейро – та всего-то 30 метров.
Но смеются все, кроме жителей Соловков. И местные власти, и представитель монастыря уже выступили против установки циклопического изваяния на острове. Без одобрения патриарха, который является настоятелем Соловецкого монастыря (поскольку монастырь ставропигиальный), окончательного решения принято и не будет. А что скажет по этому поводу патриарх, предположить нетрудно. Хотя выступать ему придется против скульптуры Спасителя. А значит, и аргументы искать обходные. Впрочем, один из них очевиден: каменные изваяния персонажей Священного писания не в православной традиции. Так что все это со стороны Церетели сплошная латинская ересь.
Если же серьезно, то Церетели – носитель насквозь языческого сознания, воспринимающего только внешние доказательства величия.
Как известно, римских легионеров, ворвавшихся в иерусалимский храм, особенно изумило отсутствие изображений иудейского Бога. Лампады, кадильница, чаши. И никаких статуй, столь привычных римскому глазу. Впрочем, о том, что памятник может быть «вековечнее меди и выше пирамид», догадывались и римляне, Гораций именно об этом и написал cвою знаменитую оду, тонко уловив парадокс, который таится в создании любого памятника. А именно конфликт временного и вечного.
Ведь вроде бы памятник ставится на века, потому и делается из бронзы или гранита. Но существуют обстоятельства посильнее дождя, ветра и прочих стихий. Например, смена политической конъюнктуры. И тогда железного Феликса поднимают под мышки и отправляют с городской площади восвояси. Отряды близнецов в кепках едут на переплавку. А памятник «Дружба народов», запечатлевший узбекскую семью, которая в годы Великой Отечественной усыновила 14 детей, тихо, по-воровски демонтируют ночью, как это сделали недавно в Ташкенте.
Тут-то и закрадывается подозрение, а может, ну их вовсе, эти памятники? Другое дело скульптуры. Жизнь коротка, а вечно совсем другое, потому статуя микеланджеловского Давида или львы на Адмиралтейской набережной до сих пор живы, а Дзержинский на Лубянке нет. С другой стороны, памятники напоминают и о хорошем тоже. Так что совсем без них, наверное, тоже нельзя. Но тогда пусть их будет совсем немного. Чтобы не пришлось потом суетиться с экскаваторами и демонтажом.
И статую Христа, если так уж хочется, почему бы не сделать. Только поставить ее надо на дне Северного Ледовитого океана, на том самом участке арктического шельфа, рядом с российским флагом. Концептуальное получится зрелище. Церетели наверняка понравится.