Незатейливая прелесть

Балет Немецкой оперы на Рейне существует, курсируя между Дюссельдорфом и Дуйсбургом. В мире за имидж балета Германии отвечают Берлин, Гамбург, Мюнхен, Штутгарт, а эта компания просто обслуживает публику двух мегаполисов, не претендуя на международный рейтинг. Она не может себе позволить звездных премьеров и прославленных хореографов. Труппа обходится собственными скромными силами – танцует спектакли своего руководителя Юрия Вамоса. В Москве они составили основную часть программы Фестиваля немецкой хореографии, организованного Театром им. Станиславского и Немировича-Данченко и Гете-институтом.

Как оказалось, публика рейнских городов не внакладе. Юрий Вамос, воспитанник венгерского балета советской эпохи, за годы жизни на Западе отшлифовал свое классическое прошлое лучшей современной хореографией и теперь внятно и без мучительных метаний может пересказать ее главные идеи и достижения.

Свои варианты классических спектаклей хореограф в Москву предусмотрительно не привез (хотя солисты Большого рассказывают о его «Спящей красавице», где главной героиней оказалась русская великая княжна Анастасия). Юрий Вамос показал большой сюжетный балет «Ромео и Джульетта» и два одноактных.

Первый уложен в два с небольшим часа, перенесен в Италию эпохи написания партитуры Прокофьева и напоминает фильм с участием Леонардо Ди Каприо – эффектный, простодушный и понятный. В одноактные постановки Вамос тоже вложил незамысловатые сюжеты: «Весна священная» – любовный треугольник первобытных людей, «Эрда» – многоугольник с участием мифических скандинавских норн и людей. Но, как у настоящего хореографа, у него вульгарно выглядит лишь словесный эквивалент постановок.

Не обладая ярко выраженным собственным стилем, Вамос использует знакомство с чужими, чтобы создать танец редкой красоты (тут ему помогают сценограф Майкл Скотт и художник по свету Клаус Гердиц). А главное – оживить эту форму чувствами, настолько естественными, что ощущаешь их тепло.

Его Ромео, встретив Джульетту, самым обычным бытовым жестом руки закрывает ее от всего мира. И этой простоте завидуешь, вспоминая свечки, двойные рыбки и прочие кульбиты, которые продолжают придумывать для этого момента многие хореографы.