За Леонида, Родиона, Мстислава и Николая

Программа из русских произведений, составленная для концерта-открытия, обняла весь спектр праздничных настроений – от проникновенной религиозности до веселой дури. Но ни один опус не был сыгран просто так, а обязательно в честь кого-нибудь из уважаемых Россией людей.

Двое из них присутствовали на концерте. Доктор Леонид Рошаль – как почетный гость, в этот день отмечавший 75-летие, и композитор Родион Щедрин, отметивший 75-летие в конце прошлого года, – как герой фестиваля.

Доктор Рошаль был чествуем уже в конце, на бис. Валерий Гергиев почтительно приветствовал его, но названия биса не объявил, сославшись на то, что произведение очень известное. Каково же было удивление узнавших, когда зазвучал «Поганый пляс Кащеева царства» из «Жар-птицы» Стравинского. Но это был не чей-нибудь, а гергиевский бис: на «Поганом плясе» маэстро, разумеется, не остановился, а доиграл весь балет до конца. В присутствии доктора злые чары рассеялись, и все закончилось светлым народным апофеозом.

Из музыки Щедрина Гергиев сыграл «Конька-Горбунка» – вещь эффектную, в которой автор, однако же, слишком уж хочет вписаться в мощный ряд русских классиков. Но следом исполнили и «Озорные частушки», вещь как раз истинно оригинальную – сколь русскую, столь и фрондерски-джазовую. Беда в том, что подобную партитуру есть смысл исполнять со стопроцентной ритмической точностью, она же не дается без некоторого количества репетиций, на которые в контексте фирменного гергиевского графика времени, разумеется, нет.

За третьего уважаемого мужа тост подняли с грустью, не чокнувшись, – за Мстислава Ростроповича, в чью память сыграли таинственную картину Лядова «Волшебное озеро».

Четвертым же стал Николай Андреевич Римский-Корсаков, умерший 100 лет назад. Тут и выбирать не пришлось: что лучше на Пасху, чем музыка из «Китежа» и увертюра «Светлый праздник», особенно когда славная медь Мариинского оркестра звучно излагает «смертию смерть поправ»?