Дарио Фриджерио: «Мы готовы рискнуть», - Дарио Фриджерио, генеральный директор Pioneer Investments

Соответствуя своему названию, Pioneer была одной из первых компаний по управлению паевыми фондами в России. Тогда еще американская Pioneer Group учредила УК «Пионер первый» в 1995 г. В 2000 г., когда Pioneer перешла под контроль итальянского банка UniCredit, новые хозяева отказались от части активов, в том числе российских (УК тогда уже называлась «Пиоглобал эссет менеджмент»). В 2007 г. Pioneer вернулась, как утверждает Дарио Фриджерио, генеральный директор Pioneer Global Asset Management (компания работает под брендом Pioneer Investments), с новой концепцией развития бизнеса. Итальянский темперамент Фриджерио резко контрастирует с инвестиционным подходом, который он проповедует: купить паи и ждать. Именно выдержка способна гарантировать инвестору высокий доход, главное – не суетиться и обеспечить долгосрочность своих вложений, пылко убеждает он. А выбрать правильный момент для покупки и удержаться от продажи в неподходящее время должны помочь финансовые консультанты в банках-партнерах, которых Pioneer намерена интенсивно обучать и тренировать.

– Можно ли считать возвращение Pioneer Investments в Россию признанием того, что компания совершила ошибку, уйдя в начале десятилетия?

– Когда в 2000 г. мы, UniСredit, решили купить Pioneer, нужно было определиться с приоритетами. Европейская компания покупала американскую с устоявшимся бизнесом и признанным брендом, чтобы интегрировать ее и создать международную управляющую компанию. Мы поняли, что модель работы Pioneer нам не подходит. Мы решили, что модель дистрибуции, прежде всего в континентальной Европе, хотя и не только в ней, должна предполагать продвижение наших продуктов через банки и страховые компании, а не через брокерско-дилерскую сеть, как это обычно делается в США. С тех пор мы накопили большой опыт успешной продажи ПИФов на локальных рынках, в том числе в 10 странах Центральной и Восточной Европы. Добились большого успеха в Польше и Чехии, активно развиваемся в Венгрии. И теперь готовы с этой моделью прийти в Россию и Индию – это два приоритета на 2008 г. Не знаю, что было бы, продолжи мы работать в России, оставив все как есть. Но тогда, в 2000 г., мы видели, что не располагаем достаточными ресурсами, чтобы развивать Pioneer в России.

– В чем особенность системы дистрибуции Pioneer, с какими банками вы будете работать в России?

– Главный приоритет – работа через «Юникредит банк» (бывший Международный московский банк). Будем учить сотрудников отделений «Юникредит банка» работать с паями и предложим набор продуктов с разным уровнем риска. По такой же схеме мы работаем во всех других странах континентальной Европы. Готовы сотрудничать и с другими банками, хотя сейчас это и не является приоритетом. Обсуждаем возможное партнерство с некоторыми страховыми компаниями. Часть продуктов в области страхования жизни традиционно связана с управлением активами, так что в этой области есть поле для сотрудничества. В мире мы активно сотрудничаем со страховыми компаниями, некоторые из них работают и в России. Pioneer Investments управляет активами в 190 млрд евро, примерно 40% продается через сторонних дистрибуторов, чуть менее 60% – через сеть UniCredit по всему миру, а работаем мы в 26 странах. Кроме того, мы готовы в ближайшем будущем начать работу с институциональными клиентами – пенсионными, государственными фондами. Конечно, в России мы начали работать недавно, но можем похвастаться успешной деятельностью во многих странах мира. И если правительство решит вкладывать средства госфондов не только в гособлигации, мы бы хотели помочь в управлении ими.

– То есть если правительство решит вкладывать средства через своего рода государственный инвестиционный фонд, вы готовы быть его агентом?

– Если нас выберут управляющим этими активами, мы будем рады. Наша основная стратегия везде, где мы работаем, – соединить масштабное присутствие в стране.

– Почему вы решили создать управляющую компанию в России с нуля, а не купили, например, «Атон менеджмент», когда UniCredit в 2006 г. приобрел инвестбанковский бизнес «Атона»?

– На построение бизнеса с нуля нужно больше времени, но этот вариант лучше с точки зрения создания необходимой корпоративной культуры. Любое поглощение в секторе управления активами осложняется различиями в корпоративных культурах, потому что главное в этой области – люди. А строить операции с нуля вместе с банком, как это делаем мы, проще, потому что мы вместе инвестируем в этот бизнес. Но это не значит, что мы отказываемся от возможности провести поглощение в России. Помимо этого владельцы «Атона» не хотели продавать подразделение по управлению активами.

– Как вы будете формировать команду, учитывая нехватку профессиональных финансистов и завышенные ожидания кандидатов, по крайней мере в Москве, в области заработка?

– Сейчас у нас 16 человек, хотим, чтобы к концу года было 28–30, затем будет следующий этап экспансии. Как все знают, в России очень высокий уровень образования. И если ты готов рискнуть, взять молодых людей, то где же еще это сделать, как не здесь? Их можно обучить, они могут поработать здесь, а потом год в Бостоне, год в Дублине, год в Лондоне. У нас, кстати, работают русские в офисе в Дублине. А на высшие должности, конечно, нужно находить профессионалов.

– Как вы оцениваете российский рынок управления активами?

– Ему всего 10 лет, так что все пока еще учатся. Управление активами – лучший способ обеспечить доступ к мировым рынкам капитала для широкого круга людей. Это очень прозрачный, регулируемый, диверсифицированный бизнес. Конечно, за 10 лет еще не сформировалась культура долгосрочного инвестирования, и люди довольно часто могут надеяться на краткосрочную прибыль, однако, если на рынке что-то пойдет не так, их ждет разочарование. Нам предстоит показать клиентам потенциал и преимущества долгосрочных инвестиций. Важно объяснить инвесторам, что нужно наращивать вложения, когда рынок упал, а не наоборот.

– Россияне начали активно инвестировать в акции, когда лучшие дни фондового рынка уже прошли, он стал волатильным и малопредсказуемым. Из того, что вы сказали, можно считать плюсом, что вы выходите на этот рынок именно в такое время?

– В России огромный потенциал для развития сектора управления активами, потому что объем активов по отношению к ВВП очень низок, гораздо ниже, чем в других развивающихся странах, включая Китай и Индию. Средний класс в России растет, объем банковских депозитов растет, и мы должны убедить людей, что эти деньги нужно использовать для долгосрочных вложений. Потому что государственная пенсия – не только в России, в любой стране – не обеспечит ваших потребностей.

Я предпочитаю выходить на рынок, когда он дешев, а не когда он бурно растет. Потому что во втором случае управляющий, возможно, продает инвесторам горячую тему, а через полгода рынок рухнет. Рынки в целом сегодня гораздо менее дороги, чем год назад, а российский рынок по сравнению со многими другими развивающимися рынками более дешев. Так что сейчас отличное время, чтобы сформировать долгосрочное предприятие, и мы уверены, что сможем соответствующим образом построить работу, обучить людей, подготовить необходимые продукты.

– Как люди в других развивающихся странах ведут себя, когда рынок падает, когда наступает неопределенность?

– Вопрос поведения инвесторов – это не вопрос развивающихся или развитых рынков, это вопрос знаний, профессионализма консультанта и его способности помочь клиенту советом в непростые времена. Когда покупаешь ПИФ, то, чтобы оптимизировать покупку, нужно в нем оставаться в течение долгого времени. Если вы хотите продать, вам нужна акция, а не ПИФ. Но если вы покупаете акцию, вы становитесь трейдером и игроком.

– Обычно тесные взаимоотношения устанавливаются между финконсультанатами и состоятельными клиентами. А как вы собираетесь выстраивать их с розничными клиентами?

– Мы работаем в категории «бизнес – бизнес», а не «бизнес – клиент», т. е. распространяем продукт через партнеров – банки, страховые компании, финансовые консультанты которых работают непосредственно с клиентами. Мы должны предложить очень простой продукт и обеспечить поток информации. Чем больше развиваешь розничный бизнес, тем важнее сформировать стандартную структуру подачи информации, чтобы у консультанта был легкий и дешевый доступ к ней. Чтобы он четко видел: что мы делаем, как реагируем на то, что происходит на рынке. Когда ситуация на рынке ухудшается, необходимо более тесно работать с клиентом. Получая от нас всю информацию, консультанты смогут активнее работать с конечным клиентом, действовать упреждающе, тратить на клиента больше времени. Все это позволяет со временем предлагать более сложные инструменты. В континентальной Европе мы этим занимаемся с середины 80-х гг.

– Как вы планируете выделиться на российском рынке? Почему люди должны инвестировать именно в ваши фонды?

– У нас уникальная комбинация местных и глобальных возможностей. Как мы можем донести это до людей? Ответ: доходность, клиентское обслуживание, маркетинг. Для клиентов важны последовательность, отсутствие сюрпризов, прежде всего неприятных, поэтому мы уделяем огромное внимание риск-менеджменту. Если мы предлагаем новые продукты, то они всегда вписаны в долгосрочную перспективу. Нельзя хвататься за какую-нибудь горячую тему. Например, сейчас бум в секторе водоснабжения. Но мы не будем создавать фонд, инвестирующий только в этот сектор. Потому что рано или поздно этот тренд закончится. И фонд придется закрывать и создавать какой-нибудь другой. Зато можно создать фонд, ориентированный на сырьевые товары в целом, потому что это долгосрочный тренд.

– Что собой может представлять Pioneer в России через пять лет?

– Мы надеемся войти в тройку крупнейших управляющих компаний. Такова цель, а там посмотрим. В Польше мы увеличили активы под управлением с 400 млн евро до 8 млрд евро за девять лет. Не вижу, почему этого нельзя добиться в России, которая гораздо больше Польши. В России в ПИФы вложена сумма, равная 2% ВВП, а в США – 80%, в Польше – 8–10%.

Дарио Фриджерио о своих личных инвестициях

«Собственные средства я инвестирую в фонды Pioneer. Я очень редко продавал – например, в 2000–2001 гг. Но это решение было основано на простой оценке стоимости акций: тогда отношение капитализации компаний к прибыли (P/E) составляло 40–50, а такого не было 80 лет». «Когда вижу, что рынок близок к пику, перестаю инвестировать и откладываю деньги из своего заработка, чтобы дождаться коррекции и только тогда вложить их. Сейчас рынок сильно упал, и я увеличиваю долю акций, в том числе акций компаний развивающихся стран, включая Россию. Правда, не покупаю европейские акции. За несколько лет евро сильно вырос против всех валют, и, если поехать в любое место на земле (за исключением Москвы, где очень дорого), можно легко понять, что евро переоценен». «Сейчас P/E на мировом фондовом рынке составляет 10–12. Даже если будет рецессия и прибыли упадут на 30%, как многие опасаются, P/E вырастет до 14. Хорошо, пусть 14, все равно при таком соотношении с исторической точки зрения акции дешевы. Это вам не 60. В Китае было 60, и рынок упал. Какое сейчас P/E в России? Около 10–11? Отличное время для покупки».