Роберт Дадли: «Между акционерами есть разногласия», - Роберт Дадли, президент ТНК-ВР

Что касается прикомандированных сотрудников ВР, то это высококлассные эксперты: бурильщики, инженеры, специализирующиеся на технологиях исследования и разработки коллекторов, специалисты, отвечающие за безопасность, планирование проектов. У ТНК-ВР одни из самых истощенных месторождений в отрасли с постоянно растущим уровнем обводненности скважин, что требует применения большого количества технологий. В российской нефтегазовой отрасли, к сожалению, не хватает квалифицированных кадров, поэтому привлечение специалистов из-за рубежа на ограниченный срок не уникально для ТНК-ВP. Так делают Sakhalin Energy, «Роснефть» и другие компании.

Одна из крупнейших российских нефтяных компаний – ТНК-ВР родилась из конфликта. В 1997 г. ВР приобрела 10% акций нефтяной компании «Сиданко», но уже через два года «Сиданко» оказалась банкротом, а контроль над ее крупнейшими «дочками» перехватила ТНК, принадлежавшая «Альфа-групп» и «Ренове». После нескольких лет вражды в 2003 г. стороны решили пойти на мировую, объединив свои активы. Но совместно управлять компанией британцам и россиянам оказалось непросто. О том, какие разногласия существуют между акционерами компании и чем это ей грозит, в интервью «Ведомостям» рассказал президент ТНК-ВР Роберт Дадли.

– Вокруг ТНК-ВР в последнее время было много шума. В марте ФСБ обыскала головной офис ТНК-ВР и московский офис ВР, на прошлой неделе в ВР прошли повторные обыски. На одной из последних пресс-конференций вы заявили, что обыски в ТНК-ВР были связаны с поиском информации, касающейся одной из российских госкомпаний, но подробности тогда не раскрыли. С чем же все-таки связано пристальное внимание силовиков к ТНК-ВР и ВР?

– Много информации у меня нет, потому что я знаю об этой истории только из вторых рук. Под подозрением в незаконной деятельности находятся братья Заславские (Илья, работающий в «ТНК-ВР менеджмент», и сотрудник Британского совета Александр. – «Ведомости»). Насколько мне известно, первоначально расследование было начато в отношении [Александра], который к ТНК-ВР отношения не имеет. Проводя обыски в ТНК-ВР, правоохранительные органы пытались найти связь между деятельностью двух братьев, речи о поиске информации, связанной с деятельностью госкомпаний, по-моему, все-таки не было. Во время обысков в ВР ФСБ, в свою очередь, пыталась понять, была ли связана деятельность компании с деятельностью сотрудника ТНК-ВР. Никто из сотрудников ВР под подозрением не находится, а повторные обыски в ВР на прошлой неделе, я думаю, лишь рутинное продолжение расследования, начатого ФСБ ранее.

– Недавно против ТНК-ВР и ВР подал иск миноритарий «ТНК-ВР холдинг» – некое ЗАО «Тетлис», требующее разрыва контрактов со 148 прикомандированными сотрудниками ВР. В рамках судебных обеспечительных мер сотрудники уже лишились права работать в ТНК-ВР. У этой истории есть связь с предыдущей?

– Не думаю. Это две разные истории. Иск «Тетлис», на мой взгляд, является безосновательным и злонамеренным. Это отголосок методов ведения бизнеса, распространенных в России в начале 1990-х гг. В современной России такое больше не встречается, во всяком случае в отношении компаний масштабов ТНК-ВР.

– Вам известно, кто стоит за ЗАО «Тетлис» и его иском? На сайте этой компании указано, что ее топ-менеджеры ранее работали в структурах «Альфа-групп».

– Я читал в СМИ, что иск «Тетлис» может быть инициирован одним из наших акционеров. Но акционеры сказали мне, что никто из них не имеет отношения к иску «Тетлис». Я вынужден принять это заявление и допустить, что так оно и есть. Кто бы ни стоял за «Тетлис», важно то, что этот иск и обеспечительные меры по нему вредят интересам компании и большинства ее акционеров.

– Нет ли конфликта между российскими и британскими акционерами ТНК-ВР?

– Между акционерами ТНК-ВР, безусловно, есть разногласия. Например, с моей точки зрения, компания должна концентрироваться на разведке и разработке месторождений, нефтепереработке прежде всего в России. К инвестициям в международные проекты нужно подходить очень и очень выборочно. Но не все акционеры считают так же. Между акционерами есть несогласие по вопросу инвестирования, а также по вопросу продажи некоторых активов в России. Часть акционеров хочет больше тратить на эксплуатационные расходы, поддержание и ремонт оборудования, безопасность, на международных экспертов. Часть против этого.

– Этого хочет ВР, а российские акционеры против?

– Я бы не хотел говорить за конкретных акционеров или прямо от их лица.

– А как выражаются разногласия между акционерами?

– У нас есть явные управленческие нарушения в компании, тоже очень напоминающие практику 90-х гг. В результате намеренного неправильного оформления документов в мае появилась угроза возникновения проблем с продлением рабочих виз у 150 иностранцев – сотрудников ТНК-ВР. [При подаче документов в Министерство труда] была значительно снижена квота на работу иностранцев в ТНК-ВР. Это произошло в дополнение к проблемам 148 прикомандированных сотрудников из ВР. Менеджеры [которые руководили этим вопросом] действовали в интересах одного акционера, цель которого – значительно снизить присутствие международных специалистов в компании. Это вопиющий пример, когда компанией руководят не в ее интересах, а в интересах одного акционера.

Моя работа – стараться представлять интересы всех акционеров, несмотря на все их разногласия, и делать так, чтобы компания работала эффективно. Задача каждого сотрудника ТНК-ВР – стараться делать все, чтобы росли производственные показатели, чтобы компания соблюдала юридические и финансовые нормы, нормы безопасности. Попытки делать вопреки меня очень беспокоят. На людей не должны влиять спорные вопросы, возникающие между акционерами.

– Как может повлиять на деятельность ТНК-ВР запрет на работу в компании 148 сотрудников ВР?

– Начну с того, что ТНК-ВР все эти годы была очень успешной компанией, и это подтверждали многочисленные внешние наблюдатели как в России, так и за рубежом. [С 2003 г.] добыча выросла на 30%, в российский бюджет мы заплатили порядка $70 млрд налогов. В штате ТНК-ВР и ее дочерних компаний постоянно работает 66 000 человек, и лишь 150 из них – иностранцы, включая топ-менеджмент компании.

Как нефтяник, я могу сказать, что вклад специалистов из ВР был очень существенным, их отсутствие на рабочих местах отразится на производственных показателях. Эти сотрудники работали на развивающихся проектах ТНК-ВР – Увате, Верхнечонском и Русском месторождениях. Благодаря разработке этих проектов мы ожидали увеличения добычи в 2009 г. Из-за отсутствия специалистов может быть снижение добычи компании в IV или I квартале 2009 г. по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года. Такие проблемы обычно аукаются через 4–6 месяцев. Но точные цифры пока не подсчитаны.

– Возможно ли по итогам 2008 г. снижение добычи нефти по сравнению с 2007 г.?

– Да. Но мы постараемся сделать все, чтобы добыча все-таки осталась на том же уровне, что и в 2007 г.

– ЗАО «Тетлис» также требует возврата в ТНК-ВР всех уплаченных сотрудникам денег, утверждая, что они им не попадали, а шли в виде дополнительных дивидендов самой ВР.

– Ни о каких так называемых дивидендах ВР речи быть не может. Это очень странное обвинение. Людям выплачивались деньги, плюс компания оплачивала им жилье, учебу в школах для детей. Это очень распространенная практика в России в отношении прикомандированных сотрудников. В 2007 г. затраты компании на эти цели составили $120 млн. Российские сотрудники ТНК-ВР неоднократно привлекались для работы в ВР – на проекты в Азербайджане, на Аляске, в Северном море. Затраты на них были почти такими же – им тоже оплачивались квартиры, обучение детей и т. д.

– Сколько средств ТНК-ВР потратила на различного рода инвестиции в прошлом году и какие планы на этот год?

– Капитальные затраты в 2007 г. составили $3,5 млрд, операционные – $6 млрд. Так что на иностранных специалистов мы тратим лишь малую их часть. В 2008 г. капзатраты ТНК-ВР составят около $4 млрд. Эти инвестиции нам нужны не просто чтобы поддерживать существующий уровень добычи, а чтобы в будущем добыча росла.

– На рынке постоянно циркулирует информация о возможности продажи доли российских акционеров ТНК-ВР «Газпрому». Источники «Ведомостей» рассказывали, что газовая монополия сделала предложение AAR о продаже их доли за $20 млрд, предварительно договорившись о покупке 1% в ТНК-ВР у ВР. Известно ли вам об этом предложении и о таких договоренностях? Или это все слухи?

– Акционеры со мной такой информацией никогда не делились, мне известно о ней только из газет. Поэтому никак не могу ее прокомментировать.

– Летом прошлого года вице-президент ТНК-ВР Сергей Брезицкий говорил, что компания готовит программу развития до 2020 г. Готова ли она?

– Она уже есть. Но назвать это четко сформулированной программой или стратегией сложно. Это некая идея о том, как компания будет развиваться до 2020 г. У нас масса идей, даже больше, чем у нас есть средств. Но так как наши акционеры постоянно спорят о том, куда инвестировать – в Россию или за ее пределы, параметры этой программы постоянно меняются. Но ее основные краеугольные камни я могу назвать: мы хотим продолжать инвестировать в наши существующие месторождения, в новые проекты, расширять розничную сеть, кроме того, мы рассматриваем варианты международной экспансии.

– Какие варианты международной экспансии сейчас рассматривает ТНК-ВР?

– Мы ведем переговоры с представителями правительства Туркменистана о возможности получения участков на шельфе страны. Кроме того, нас интересуют некоторые участки на суше страны. Это несколько блоков, и ими интересуются многие другие компании. В свое время мы изучали возможность покупки в Туркменистане активов британской компании Burren, которая в феврале этого года была куплена Eni. В прошлом году мы открыли офис в Туркменистане, идет обмен наших и туркменских специалистов. Если мы там будем работать, это будет здорово.

Кроме того, мы открыли в прошлом году офис в [столице Венесуэлы] Каракасе. У нас была на прошлой неделе встреча с венесуэльской PDVSA, на которой мы рассматривали результаты оценки запасов блока Аякучо-2. Это очень сложный проект, нефть там очень тяжелая. Пока все на предварительной стадии. Решение о том, будем ли мы этим проектом заниматься, мы примем не ранее чем через год. Инвестиции в него могут составить несколько миллиардов долларов. В прошлом же году мы открыли два офиса в Казахстане – в Астане и Атырау. Пока мы присматриваемся к различным возможностям там и изучаем их экономическую выгоду. Нам там интересны проекты только на суше.

Кроме того, в ноябре прошлого года российские акционеры ТНК-ВР AAR отдельно от ТНК-ВР через Norbest Limited сделали очень интересные инвестиции в месторождения на севере Ирака (компания купила четыре лицензионных блока в контрактной зоне Хаулер площадью 1500 кв. км. – «Ведомости»).

– Выход на рынки перечисленных вами стран поддерживают и российские, и британские акционеры ТНК-ВР?

– В целом поддерживают все. Взгляды различаются на экономическую привлекательность проектов, темпы и время международной экспансии.

– С чем связана задержка сделки по продаже 63% «Русиа петролеум» «Газпрому»?

– ТНК-ВР проделала огромную работу, чтобы достичь предварительного соглашения с «Газпромом» год назад. Было много переговоров. Теперь же все зависит от переговоров между «Газпромом» и акционерами ТНК-ВР. Заключить окончательную сделку мы сможем только после разрешения акционеров. Ближайшее заседание совета директоров ТНК-ВР, куда входят акционеры, состоится в конце мая, но я не уверен, что вопрос [о продаже доли в «Русиа петролеум»] стоит в его повестке.

– В «Газпроме» сетуют на то, что ТНК-ВР не предоставляет необходимых для закрытия сделки документов, и вновь напоминают о возможности отзыва лицензии на Ковыкту.

– Нам действительно нужно было собрать огромное количество документов, подсчитать все наши инвестиции начиная с 1994 г. И пока акционеры ТНК-ВР не одобрили сделку с «Газпромом», мы ведь продолжаем тратить деньги на проект – техническую поддержку оборудования и т. д. (последняя обсуждаемая ТНК-ВР и «Газпромом» цена сделки – около $1 млрд с учетом расходов и инвестиций, заявил на прошлой неделе начальник департамента «Газпрома» Станислав Цыганков. – «Ведомости»).

– По предварительному соглашению, достигнутому летом 2007 г., «Газпром», ТНК-ВР и ВР должны были рассмотреть возможность создания глобального газового СП или обмен активами. Сохраняются ли еще такие планы? Известно ли вам, какие активы в это СП или для обмена предлагают внести «Газпром», ВР?

– ТНК-ВР делала «Газпрому» предложения насчет обмена активами на базе «Роспана». ВР ведет отдельные переговоры с «Газпромом» по международному сотрудничеству. Но ни те ни другие переговоры не достигли стадии, на которой можно было бы что-то объявлять официально. Что предлагала ВР «Газпрому», я не знаю.

– «Газпрому» предлагалась доля в «Роспане»? И что монополия предлагала в обмен?

– Идея была объединить «Роспан» с активами «Газпрома» на Ямале в совместную разработку. Но идея была на концептуальном уровне. Подобные обсуждения продолжаются и сейчас. Но вообще это полностью зона ответственности нашего исполнительного директора по газу Виктора Вексельберга.

– В начале этого года «Межрегионгаз» и ТНК-ВР создали на паритетных началах СП для продажи газа «Роспана» – Ново-Уренгойскую компанию. Было ли создание СП условием «Газпрома» на увеличение квоты добычи «Роспана» в 2008 г. с первоначальных 1,2 млрд до 2,5 млрд куб. м? Связана ли эта сделка с переговорами по созданию газового СП с «Газпромом»?

– Нет, это отдельная сделка. И она действительно помогла нам добиться увеличения квоты на добычу для «Роспана».

– Деятельность СП будет ограничена только газом «Роспана» или оно будет также торговать газом, добываемым «Газпромом»?

– В будущем – возможно. Пока же оно будет продавать только газ «Роспана».

– В начале года появилась информация о том, что по условиям соглашения с «Газпромом» о разработке «Роспана», достигнутого в январе этого года, ТНК-ВР обязалась построить к 2017 г. промысловый трубопровод от месторождений «Роспана». Подсчитано ли уже, во сколько может обойтись этот проект?

– Эта идея еще находится на стадии обсуждения, поэтому инвестиции пока не подсчитаны.

– В предыдущие годы «ТНК-ВР холдинг» и TNK-BP International были очень щедры к своим акционерам, направляя на дивиденды почти всю свою чистую прибыль. Какие дивиденды ожидаются за 2007 г.?

– Менеджмент уже направил свои рекомендации совету директоров, но раскрыть их я не могу. Но вы правы, мы старались справедливо платить дивиденды своим акционерам. Это была наша политика с самого начала существования компании.

– Почему в «ТНК-ВР холдинг» с самого начала было решено не включать 50% «Славнефти», долю в «Русиа петролеум», украинские активы, АЗС ВР? Ведь из-за этого получается, что дивиденды акционеров холдинга меньше, чем у TNK-BP International.

– В будущем эти активы могут быть включены в холдинг. Но в 2004–2005 гг. мы хотели как можно быстрее собрать активы, которые были на разных компаниях, вошедших в ТНК-ВР. Чтобы сделать все идеально, потребовались бы годы, а мы решили поспешить. Перечисленные вами активы включить в холдинг было сложно чисто с технической точки зрения. Например, для включения доли в «Славнефти» потребовалось бы одобрение другого акционера («Сибнефти», сейчас – «Газпром нефть». – «Ведомости»).

– Устраивает ли вас существующая схема совместного управления «Славнефтью»?

– Ситуация с добычей, запасами и переработкой у «Славнефти», конечно, могла бы быть и получше. Поле для деятельности в «Славнефти» огромное, особенно что касается добычи, которая стремительно падает уже второй год подряд.

– Может быть, дела у «Славнефти» были бы лучше, если бы у нее был один владелец?

– И да, и нет. Основная причина проблем «Славнефти» в нехватке квалифицированных специалистов, грамотных управленцев и технологий. Но этих компонентов нет в достатке ни у нас, ни у «Газпром нефти» даже для нашей основной деятельности. Так что не так уж неважно, кто владеет этой компанией. Кстати, нехватка талантливых и квалифицированных кадров – сейчас проблема для нефтяных компаний во всем мире. Дело в том, что 15–20 лет назад нефть стоила мало, платили в нефтегазовой отрасли немного, университетские программы не спонсировались и молодые люди предпочитали другие отрасли экономики.

– Что вы, как глава одной из крупнейших компаний, работающих в России, ждете от перестановок в российском правительстве и в администрации президента? Как вы думаете, где будет центр принятия решений – в Кремле или в правительстве?

– Я считаю, что те перестановки, которые были сделаны в российских верхах власти в 2007–2008 гг., продемонстрировали всему миру, что резких перемен в России не будет, а это очень важно для иностранных инвесторов. И, как вы, наверное, видели, финансовый рынок отреагировал на изменения в правительстве небывалым подъемом. Я отношусь ко всем переменам в правительстве и администрации президента с большим оптимизмом.

– А что вы думаете по поводу недавних инициатив Минфина и правительства в отношении снижения налогового бремени на нефтяников? Помогут ли они компаниям?

– Перед тем как выступать с такими инициативами, чиновники провели консультации с представителями отрасли. И эти инициативы появились из-за того, что компании действительно находятся в затруднительном положении и средств, чтобы поддерживать и наращивать добычу, из-за налогов и инфляции все меньше. То, что появились первые предложения по налоговым послаблениям, лично меня очень радует.

– В прошлом году ТНК-ВР объявила, что собирается объединить и продать 12 своих сервисных предприятий. Рассматривался также вариант с проведением IPO. В какой стадии находится их объединение? Решили уже, что будете с ними делать?

– Предприятия в любом случае будут объединены в одну структуру – для повышения эффективности управления ими. Но что делать с этими предприятиями – продать ли их, провести IPO или сохранить, – мы пока не решили. У нас уже было несколько встреч с крупными нефтесервисными компаниями. С другой стороны, полностью впасть в зависимость от услуг нефтесервисных компаний и предлагаемых ими цен мы тоже не хотим.

– Вас называли правой рукой бывшего главы ВР лорда Брауна. Правда ли, что в 2007 г., когда стало известно о его отставке, вам предлагали возглавить ВР? Были ли вы готовы принять это предложение?

– Я начал свою карьеру в Amoco и после ее слияния с ВР работал в ВР, знал лорда Брауна и людей, работавших в ним. Но мне очень нравится работать в ТНК-ВР. Я считаю, что моя работа в этой компании – одна из самых интересных в нефтегазовой отрасли.

– Когда заканчивается ваш контракт в ТНК-ВР?

– Он бессрочный.

Семья Дадли

Жена президента «ТНК-BP холдинга» живет с ним в Москве. В интервью журналу «Профиль» в 2004 г. Мэри Дадли рассказывала, что познакомилась с будущим супругом в Иллинойском университете (он изучал там химию, а она – финансы). «Она полностью поглощена своей работой и трудится даже больше, чем я», – говорит Роберт Дадли. 10 лет назад Мэри основала в России благотворительный фонд Diema’s dream («Мечта Димы»), который помогает российским детям-инвалидам и сиротам. Бюджет фонда не раскрывается. В своем интервью Мэри Дадли рассказывала, что компания мужа ее фонд не финансирует: «[Он] очень жестко стоит на позиции, что нужно проводить четкую границу между компанией, которую он возглавляет, и моей деятельностью». Фонд собирает частные и корпоративные пожертвования (в числе жертвователей на сайте фонда указаны сами супруги Дадли, Леонид Блаватник (Acces Industries), BP Trading Limited и даже «Газпром»), а также зарабатывает самостоятельно: в интервью четырехлетней давности Мэри рассказывала, что вместе с сестрой закупает в России сувениры и продает их на благотворительных аукционах в США и Великобритании. У Дадли двое детей, сыну 19 лет, дочери 18. Они жили с родителями в России, учились здесь в школе, а недавно поступили в университеты в США. «Моя дочь хорошо знает русский и в университете, куда она поступила, изучает международные отношения, связанные с Россией. У сына более технический склад ума», – рассказывает президент ТНК-BP. Жена его тоже хорошо говорит по-русски. «Я очень люблю русский язык, но времени его выучить хорошо у меня нет», – сожалеет Дадли.