Мой сосед Шультес

Фильм начинается с долгого плана-паузы: человек сидит перед камерой, смотрит в сторону. Потом говорит: «Не помню».

Человека зовут Лешей (это мы узнаем к середине фильма), Шультес – фамилия (как выясняется тоже примерно через час). Он всегда неприметно одет, по утрам бегает в пустом парке, ему надо уметь быстро бегать, на всякий случай, хотя работает Шультес виртуозно: он лучше вас знает, в какой карман вы положили бумажник или ключи от машины. Вот только адреса своего не помнит, каждый вечер ищет в блокноте.

Но я знаю, где он живет, – буквально рядом со мной, в окрестностях метро «Чертановская» и «Южная», среди высоких панельных коробок и густой перхоти торговых точек: рыночных ларьков, универсамов, гипермаркетов. Но коробки – вертикаль – нам почти не показывают, только бесконечные ларьки, магазины, парковки, дешевые закусочные: «Шультес» – горизонтальное кино.

В истории кинематографа карманник – фигура хрестоматийная. Человек без прошлого, без свойств, без эмоций, существующий на экране почти механически, – тоже не новость, и вообще за стилевыми ориентирами далеко ходить не надо: такое замедленное лаконичное арт-кино делают каннские призеры Брюно Дюмон и братья Дарденн. Тем не менее на «Шультесе» через десять минут понятно, что этот фильм не про европейскую фестивальную моду, а про «здесь и сейчас». И что-то я не припомню, чтобы кто-нибудь из современных российских режиссеров показал мне мой город так точно и просто, как грузин Бакур Бакурадзе.

Он снимает не центр и не дно города, не блеск неона и не грязный низ, а берет ровный средний план, ежедневную жизнь миллионов: типовые подъезды, магазины, квартиры. И безошибочно находит героя – постороннего, слившегося с пейзажем, но не растворенного в нем. С одной стороны, история как в анекдоте: хорошая вещь амнезия – каждый день новости. С другой – неуютное чувство, что ни один из прожитых здесь дней не стоит того, чтобы вспомнить о нем на следующий. Здесь давно поставлен знак равенства между суетой и апатией.

Амнезия героя не позволяет провести границу даже между сочувствием и равнодушием: все привязанности Шультеса – умирающая мать, младший брат, который проходит срочную службу где-то в Подмосковье, малолетний напарник-воришка – прочерчены пунктиром, Шультес думает об этих людях, только когда видит их, перелистывает свой блокнот или слышит идиотскую мелодию телефонного вызова с припевом «Леша я или не Леша».

Горизонтально не только пространство, но и время: вчера и завтра не имеют никакого значения, поэтому их можно менять местами, как в финале фильма, когда выясняется, что Шультес путает то, что было, с тем, что только должно случиться, хотя на этот счет ничего нельзя утверждать наверняка. Просто сюжет закольцован точно так же, как сама Москва: «Шультес» адекватен этому городу во всем.

Вязкая суета окраин, заторможенная история о человеке, который умеет быстро бегать: у Бакура Бакурадзе очень хорошее чувство ритма. И очень точное чувство времени и места. Я не знаю Лешу Шультеса, но знаю, что он всегда где-то рядом. Мы ходим в один магазин. Сочи

Наградной список «Кинотавра»

Лучший фильм – «Шультес» (реж. Бакур Бакурадзе) Режиссура – Александр Прошкин («Живи и помни») Женская роль – Ксения Раппопорт («Юрьев день») Мужская роль – Джетро Скиннер («Плюс один») Сценарий – «Дикое поле» (Петр Луцик и Алексей Саморядов) Композитор – Алексей Айги («Дикое поле») Дебют – «Нирвана» (реж. Игорь Волошин) Приз критики – «Дикое поле» (реж. Михаил Калатозишвили) Почетный приз за вклад в кинематограф – Армен Медведев