Левый зигзаг

На эту выставку надо правильно настроиться, никакого эстетического удовольствия она зрителю доставлять не желает. Две с половиной сотни картин, отобранных куратором Екатериной Деготь, должны представлять переломный момент в истории искусства советского времени – с 1926 по 1936 г. И именно произведения несовершенные, ущербные, по ее мнению, лучше всего отражают период разброда и шатаний, когда власть еще не определила, чего хочет от художников, и те находились в совершенной растерянности – авангард уже был в немилости, а буржуазная большая картина еще не наполнилась советским пропагандистским содержанием, т. е. соцреализм еще не народился.

Поэтому главное на этой выставке – не слишком серьезно всматриваться в увиденное. А то, гадая, например, что делают герои картины над телом убитого комиссара, можно додуматься до ужасного, хотя художник-недоучка Дмитрий Лебедев просто технически не справился с поставленной перед собой задачей.

Кроме десятков картин живописцев справедливо забытых, чьими неудачами до сих пор заполнены хранилища «Росизо», на выставке есть работы художников известных, но и здесь – казусы. Вроде комически кичевой агитки «Привет XVIII съезду ВКП(б)» Ильи Машкова, достойной кисти среднего клубного оформителя. Или фантастической картины Константина Юона «Люди будущего», на которой манерные юноши и девушки с прикрепленными крыльями кажутся пришельцами из депрессивного символизма.

На этой выставке есть картины смешные, а есть пугающие. На многих видно, как мучились художники, пытавшиеся угадать еще не существующий заказ. Как они старались писать хуже, чем умели, или, пытаясь примирить старые школы с новым содержанием, изображали Ленина на трибуне в иконописной традиции, или как их учил Петров-Водкин. Упрекать их за это невозможно. Не все же готовы были, как Павел Филонов, умирать с голоду ради того, что считали истинным искусством.

Этот период истории советского искусства и этих художников принято деликатно не замечать. Екатерина Деготь решила их идеализировать, вернее, превратить в идеалистов, посчитав время между Троцким и Сталиным самым светлым и бескорыстным для советского искусства. Массу разношерстных полотен она сгруппировала по темам («Полет», «Труд», «Площадь», «Диспут»), поместила в контекст (рядом с фотографией, плакатом и кинофильмами).

Чтобы до конца понять идеологию выставки «Борьба за знамя». Советское искусство между Троцким и Сталиным. 1926–1936», нужно внимательно прочитать статьи выставочного каталога, а он к вернисажу не поспел. Но там Деготь решительно доказывает, что именно в отмеченное десятилетие советское искусство было самым новаторским, антибуржуазным, демократичным и предтечей искусства концептуального. Что оно игнорирует мастерство и качество, потому что такое плохое искусство «лишает зрителя потребительского удовольствия» и подрывает «господствующую сегодня систему звезд и ориентацию на шедевры».

Делает это Деготь умно и энергично, как истинная несгибаемая левая интеллектуалка, каких, кажется, уже мало осталось даже в Европе. Защищает униженных трудящихся живописцев, выступает их посмертным идеологом.