Глобализм и суверенитет: Роуминг жизни
Сейчас сложно себе это представить, но еще в конце XIX в. цивилизация была в преобладающей степени локальна: так, подавляющее большинство американцев проводило всю жизнь и умирало в радиусе 20 миль (чуть более 32 км) от своего места рождения. Глобализация началась с транспорта и связи. Пришествие парового двигателя в разы сократило сроки перемещения людей и грузов по суше и морю на расстояния, ранее требовавшие многих дней, а то и месяцев напряженного пути. Благодаря изобретению телеграфа информация стала распространяться практически мгновенно. Наконец, чуть позднее автомобиль подарил людям свободу индивидуального передвижения. Эти инновации сообщили новый импульс всей экономической системе, придав мощное ускорение и немыслимые ранее масштабы обороту товаров, капиталов и рабочей силы. Соответственно стала меняться структура цен, рент, заработных плат и начала последовательно сокращаться их межрегиональная и межстрановая дифференциация.
В результате уже к началу XX в. глобализация была весьма продвинутой, а по многим параметрам – даже в большей степени, нежели сегодня. Во многом благодаря тому, что в борьбу с этим процессом еще в полной мере не включились государства. По свидетельству Стефана Цвейга, «до 1914 г. планета принадлежала всем. Люди ехали, куда хотели, и оставались сколь угодно долго. Не существовало разрешений, виз, а <...> границы были не более чем символическими линиями». При этом в относительном выражении показатели трансграничного перемещения капитала заметно превосходили нынешние уровни, а многие международные рынки отличали более высокие, чем сейчас, количественные характеристики. Глобальная валюта, роль которой играл золотой стандарт, если не устраняла, то серьезно смягчала валютные риски.
Почему же рассуждать о глобализации как угрозе утраты культурной идентичности или даже суверенитета наций стали только сегодня? Почему в борьбу с глобализацией все активнее – на словах и на деле – вступают государственные власти? По-видимому, особенно пугает то, что через границы все более свободно перемещаются не только товары, капиталы и информация, но и жизненные модели людей, выходящие из-под контроля национальных государств. Далеко не всем по душе, что граждане, повидавшие мир и привыкшие к благам современной цивилизации, гораздо нетерпимее относятся к хамству и бестолковости чиновников, грубости полиции, а также к настырной и лживой госпропаганде.
Пожалуй, правы были те, кто в свое время по достоинству оценил открытие в Москве первого «Макдоналдса» как знамение окончательной капитуляции перед вихрем глобализации. Сегодня люди могут находиться в другом часовом поясе или климатической зоне за тысячи километров от своего дома, но их образ жизни при этом, вполне вероятно, не изменится столь же значительно. Для этого почти повсюду есть и бесперебойно работают международные торговые сети, современные отели и кинотеатры, интернациональный общепит, типовые кондиционированные офисы, глобально интегрированные компьютерные системы корпораций, роуминг мобильной связи, кредитные карточки, WiFi, CNN и английский как язык международного общения. Кстати, вопреки распространенному убеждению, международный «джентльменский набор» включает в себя не только англосаксонские заимствования, но и такие неотъемлемые уже во всемирном масштабе составляющие, как, скажем, утренние круассан с капучино, магазины Metro из Германии и вездесущие «тойоты».
Всей этой объективной реальности, существующей без привязки к конкретной местности, вполне по силам заставить человека, попавшего во внешне знакомую среду, то и дело задаваться вопросом: «А где я нахожусь?» Или даже не задаваться, подобно Жене Лукашину в фильме «Ирония судьбы». При этом чувствуя себя – хотя бы отчасти – как дома.
Конечно, граждан мира в полном смысле слова среди россиян не так уж и много. Их гораздо больше в развитых постиндустриальных странах, но тоже далеко не большинство. Тем не менее факт остается фактом: со временем все большее число людей будет проводить значительную часть жизни за пределами родной страны, далеко от места своего рождения. Неужели нас ждет превращение в общество абсолютных космополитов?
Вряд ли. Родина все равно остается для человека родиной. Француз, русский или японец, постоянно проживающие за рубежом, работающие в интернациональной среде, говорящие на нескольких языках, не перестают быть французом, русским и японцем. Более того, общаясь с представителями других стран и культур, они не только развиваются сами, но и, в свою очередь, привносят часть своей национальной культуры в международный оборот, наращивая разнообразие этой среды и обогащая ее. Опасной может быть не чрезмерная вовлеченность стран в этот процесс, а, наоборот, их искусственная изоляция.
Угроза всеобщей культурной ассимиляции и уж тем более десуверенизации, очевидно, преувеличена. Это, с одной стороны, не означает, что в современном мире можно прожить без разумной и разносторонней государственной политики поддержки национальной культуры. Но, с другой стороны, интенсифицирующиеся в последнее время попытки государств – и не только России – под любыми благозвучными предлогами возводить крепости по окружности своих границ, ставя барьеры на пути глобального экономического, культурного и человеческого взаимодействия, не только выглядят несовременно и смешно, но и совершенно контрпродуктивны.