Дата: Опоздание монарха
В ночь на 17 июля (4 июля по старому стилю) 1918 г. свергнутый Февральской революцией русский царь Николай II, его семья и приближенные были убиты в Екатеринбурге местными большевиками. Православная церковь признала кончину последнего императора мученической и канонизировала его. Но не все точки над i поставлены. Продолжается юридический спор о том, считать ли Николая и его близких жертвами политических репрессий. Еще сложнее дело обстоит с исторической оценкой царствования Николая II. Он встал во главе динамично развивавшейся страны, которая за 23 года его царствования перенесла две революции, после чего стала полем для масштабного и бесчеловечного эксперимента над обществом.
Общественное мнение сочувствует последнему царю. По данным ВЦИОМ, симпатию к нему испытывают 42% опрошенных (к Ленину – 50%, к Дзержинскому – 44%, к Троцкому – 16%, к Деникину – 26%), антипатию – 28% (32%, 28%, 45% и 39% соответственно). Специалисты и представители культурной элиты до сих пор спорят, как оценивать царствование Николая. Александр Солженицын считает последнего императора слабым монархом, который в 1894 г. получил от отца Александра III прочное государство с хорошими перспективами экономического развития и не сумел развить успех отца. Некоторые историки, в частности Александр Боханов, напротив, полагают, что Николай был хорошим царем, а революции 1917 г. – лишь стечение трагических обстоятельств.
Наследник закончил гимназический курс, а затем учился по особой программе, сочетавшей курсы университета и Академии генштаба. Среди преподавателей были министр финансов Николай Бунге, военный теоретик Михаил Драгомиров и обер-прокурор Синода Константин Победоносцев. Николай был неровным учеником. Он владел тремя иностранными языками, интересовался литературой и военным делом. Экономика и политические науки привлекали его меньше. Важно, впрочем, не столько образование, сколько воспитание. Победоносцев и отец внушили наследнику сознание благословенности его будущей власти и необходимости следования особому пути развития страны. «Мы должны всегда сохранять нашу национальность, наш отпечаток, и горе нам, если от него отстанем; в нем наша сила, наше спасение», – писал Александр сыну.
Царский рост
Император не вмешивался в управление экономикой и финансами, которые не считал царским делом. Государственным менеджментом занимались министры финансов Сергей Витте и Владимир Коковцов и министр путей сообщения Михаил Хилков. Экономическая политика сочетала протекционистские меры и разумные финансовые решения, в частности введение в 1897 г. свободного обмена бумажных денег на золото, что создало реальные гарантии для иностранных инвесторов.
Рост экономики был прерван мировым кризисом 1901–1903 гг., русско-японской войной 1904–1905 гг. и последовавшей вслед за ней революцией 1905–1907 гг. Затем произошел новый впечатляющий рывок. Стабильной оставалась только добыча нефти: 9,4 млн т в 1909 г. и 9,3 млн в 1913-м. Добыча угля за это же время выросла с 22,4 млн до 31 млн т, выплавка чугуна – с 2,9 млн до 4,6 млн т, стали – с 3,1 млн до 4,9 млн т, протяженность железных дорог – с 63 000 до 70 000 км, производство хлеба – с 3,2 млрд до 4,3 млрд пудов. Отметим, что в эти годы рост обеспечивался в основном повышением производительности труда и урожайности. При этом население империи со 120 млн человек в начале царствования увеличилось до 179 млн.
По многим ключевым показателям – производительности труда в промышленности, урожайности, уровню заработной платы и потреблению важнейших продуктов на душу населения Россия отставала от передовых стран, однако имела шансы догнать их при дальнейшем устойчивом развитии. В конце 1913 г. редактор французского журнала Economiste Europeen Эдмон Тэри исследовал по поручению правительства русскую экономику. «Если дела европейских наций будут с 1912 по 1950 г. идти так же, как с 1900 по 1912 г., Россия к середине века будет господствовать над Европой в политическом, экономическом и финансовом отношениях» – таков был его вывод.
Верховная инерция
Но развитие страны сдерживалось системой власти. Когда Николай обещал подданным «охранять начала самодержавия так же неуклонно, как охранял их мой покойный родитель», это была искренняя вера, а не риторика. Трагическая ирония истории состоит в том, что именно начала самодержавия Николай и не сумел сохранить.
Система принятия решений в период царствования последнего Романова оставалась архаичной и не соответствовала достигнутому к тому времени уровню развития экономики и общества. Николай не умел аргументированно отстаивать свою точку зрения в спорах с собеседниками и рассматривал модернизационные инициативы министров – Петра Столыпина, Сергея Витте, Владимира Коковцова и Петра Святополк-Мирского – как покушения на прерогативы монаршей власти. Царь не осознал того, что, делегируя полномочия профессионалам, он мог бы и сохранить монархию (пусть и в модернизированной форме), и спасти страну от радикалов.
Государство часто оказывалось некомпетентным в решении ключевых проблем своего времени – аграрного перенаселения в стране (87% населения составляли крестьяне), обострения социальных противоречий, обеспечения обороны и безопасности. Страна регулярно опаздывала с постановкой приоритетных задач и отвечала на вызовы времени старыми и негодными способами. Социальные и общественные проблемы начала ХХ в. попытались решить за счет «маленькой победоносной войны» с Японией, обернувшейся потерей большинства боеспособных кораблей флота и громадным ущербом для репутации армии. Следствием этого стала революция 1905–1907 гг. и результаты выборов в первую и вторую думы, чьи депутаты были настроены на обострение конфликта с исполнительной властью.
Вопреки мнению профессионалов военно-технического снабжения царь согласился вступить в Первую мировую войну. А когда выяснился недостаток боеприпасов и снаряжения, чиновники не сразу допустили частный капитал к выполнению военных заказов, следствием чего был снарядный и патронный голод. Большинство проблем снабжения были решены совместными усилиями государства и бизнеса, но власть и олицетворявший ее монарх к 1917 г. растратили ресурс доверия.
Разрыв между государством и обществом достиг размеров пропасти. Пришедшая к власти элита растратила свой кредит доверия еще быстрее монарха. Россия совсем немного не дотянула до близкой победы Антанты в войне.