Зря жаловались
Жалобы на нехватку вагонов могут дорого обойтись энергетикам. Премьер-министр Владимир Путин попросил разобраться с тарифами на перевозку угля, и в итоге его цена может вырасти
Рассмотреть вопрос об уровне железнодорожных тарифов на перевозки угля и нефтепродуктов» Путин поручил всем заинтересованным ведомствам и организациям, говорится в протоколе на сайте Белого дома по итогам недавнего заседания президиума правительства. А «предварительно рассмотреть» их работу поручено вице-премьеру Игорю Сечину.
Вопрос о тарифах на нефтепродукты встал в связи с тем, что Путин велел сдержать рост цен на топочный мазут, говорят несколько чиновников.
А вот по углю разные версии. Основная такая: возник вопрос, почему не хватает полувагонов для перевозки угля. Железнодорожники объяснили это нехваткой парка: тариф слишком низкий и в обновление парка вкладываться невыгодно. Тут же возник вопрос, не повысить ли тарифы. Такую версию рассказывает чиновник Федеральной службы по тарифам (ФСТ) и один из участников совещания, которое в среду провел по этому вопросу вице-премьер Игорь Шувалов. Жаловались на нехватку вагонов и гендиректора энергокомпаний, когда обсуждали подготовку к зиме в прошлую пятницу с министром энергетики Сергеем Шматко.
Конкретных предложений по росту тарифов пока нет, уверяют чиновник аппарата правительства, сотрудник ФСТ и менеджер «Российских железных дорог» (РЖД). Расчеты появятся осенью, говорит сотрудник монополии. Потенциал роста – 7–8% из-за того, что подорожал уголь (и коксующийся, и энергетический), считает он.
Тариф повышать не обязательно, считает представитель ФСТ (см. врез). РЖД лукавит, что везде есть потенциал для роста, негодует другой чиновник ФСТ. Ведь потребители этих углей в совершенно разных условиях, отмечает он: в цене кокса транспортная составляющая – до 10%, в энергоуглях – до 80%.
Это подтверждают сотрудники угольных компаний. Перевезти тонну кокса стоит на внутреннем рынке $15–30, говорит менеджер одной из них, это около 10% цены и все транспортные расходы перекладываются на потребителя.
Те же правила у производителей энергоуглей, говорит менеджер СУЭК: цена топлива без транспорта – 200–700 руб. за тонну (самые распространенные марки), а тариф на транспорт иногда превышает ее и на его долю приходится 30–80% конечной цены. К примеру, Рязанская ГРЭС закупает уголь из Красноярского края примерно по 900 руб. за тонну, из которых 650 руб. – доставка, отмечает менеджер. За первое полугодие тариф на перевозку угля повышался трижды и вырос уже на 24%, отмечает он, а цена на электроэнергию проиндексирована 1 января – в среднем на 12%.
РЖД давно пытается добиться роста тарифов для самых массовых грузов (1-й класс), к которым относится уголь. Себестоимость их обработки заметно ниже, чем остальных, возражает сотрудник ФСТ. Если применить тарифную систему США (там тоже основа тарифа – себестоимость, т. е. затраты, но система более совершенна), то тарифы на перевозку угля и вовсе нужно снизить на 32%, добавляет он. ФСТ будет на этом настаивать, уверяет он.
Но тарифы все равно могут подрасти. Один из обсуждаемых вариантов – привязать их к ценам на уголь, говорит менеджер РЖД. Эта идея обсуждалась еще три года назад, а недавно ее снова подняли, говорит один из участников совещания у Шувалова.
Рост цен на уголь ударит по энергетикам, сетует гендиректор ОГК-1 Владимир Хлебников (он тоже жаловался Шматко на нехватку вагонов). Весь рост затрат на топливо на потребителя не переложишь – цены на электроэнергию полностью освободятся от госрегулирования только с 2011 г. (сейчас доля свободных цен – 25%), объясняет он.