Глобализация: Срочно нужен Кейнс
Мировая экономика однажды уже пережила крах глобализации. Эпоха золотого стандарта с ее мобильностью капитала и свободой торговли внезапно закончилась в 1914 г., и после Первой мировой войны ее так и не смогли возродить. Станем ли мы свидетелями аналогичного глобального экономического распада?
Вопрос отнюдь не надуман. Хотя экономическая глобализация принесла развитым странам беспрецедентный уровень благосостояния и обернулась благом для сотен миллионов бедных рабочих в Китае и других странах Азии, она выстроена на ненадежном фундаменте. В отличие от внутренних рынков, развитию которых способствуют местные регуляторы и политические институты, глобальные рынки пока что «недостаточно укомплектованы». Так, не существует ни глобального антимонопольного органа, ни глобального кредитора последней инстанции, ни глобального регулятора, ни глобальных гарантий, ни, конечно же, глобальной демократии. Другими словами, мировые рынки страдают от слабого управления, а следовательно, и от низкой легитимности.
Последние события обострили актуальность этих вопросов. Ипотечный кризис показал, как недостаточная международная координация и регулирование могут усугубить естественную хрупкость финансовых рынков. Рост цен на продукты питания выявил оборотную сторону экономической взаимозависимости без глобальных трансфертов и компенсационных схем. Рост цен на нефть привел к повышению транспортных расходов, что заставило аналитиков задуматься о том, не подходит ли к концу эпоха аутсорсинга.
Было время, когда глобальные элиты могли утешать себя мыслью, что оппозиция глобализации состоит из анархистов, жадных протекционистов, профсоюзов и невежественной молодежи. Сторонники глобализации были уверены, что она наилучшее средство против нищеты и нестабильности.
Но на смену этому самоуверенному отношению пришли сомнения, вопросы и скептицизм. Остались в прошлом яростные уличные акции протеста и многочисленные организации противников глобализации. Вместо этого все больше известных экономистов ставят под сомнение, казалось бы, бесспорные преимущества глобализации. Пол Самуэльсон, автор влиятельных учебников по экономике, напоминает своим коллегам-экономистам, что Китай, вполне возможно, извлекает выгоду из глобализации за счет США; Пол Кругман, один из выдающихся теоретиков в вопросах международной торговли, заявляет, что объемы торговли со странами с низким уровнем доходов уже не так малы, чтобы не оказывать влияние на неравенство; Алан Блайндер, бывший зампред ФРС, беспокоится, что перевод производства за границу приведет к неисправимым изменениям рынка труда США; Мартин Вулф, влиятельнейший обозреватель Financial Times и один из наиболее ярых сторонников глобализации, пишет о своем разочаровании в результатах финансовой глобализации; разочарован даже Ларри Саммерс, «мистер глобализация» администрации Клинтона. Все эти реплики не сравнить по жесткости с антиглобализационными выступлениями Джозефа Стиглица, но тем не менее они отражают значительные изменения, произошедшие в интеллектуальной среде. По поводу глобализации больше нет согласия.
Важно понимать, что упомянутые интеллектуалы, конечно же, не хотели бы обратить процесс глобализации вспять. Они выступают за создание новых институтов и механизмов компенсации на национальном или международном уровнях, которые сделают глобализацию более эффективной, справедливой и устойчивой. Конфронтация по поводу глобализации явно переместилась с улиц на страницы финансовой прессы и кафедры исследовательских центров. Очень важно, чтобы сторонники глобализации поняли это, поскольку они часто ведут себя, как если бы «другая сторона» по-прежнему была представлена протекционистами и анархистами. Сегодня вопрос уже состоит не в том, «вы за или против глобализации», а в том, «какими должны быть правила глобализации». Противостоят глобализации не молодые люди с камнями в руках, а такие же интеллектуалы, как и ее сторонники.
В течение первых трех десятилетий после 1945 г. система управления основывалась на бреттон-вудской системе, позволившей политикам сосредоточиться на внутренних социальных проблемах и уровне занятости и одновременно возродиться международной торговле и начать процветать. На смену этой системе в 1980-х и 1990-х гг. пришла программа более глубокой либерализации и экономической интеграции.
Эта модель, как видим, является неустойчивой. Чтобы выжить, глобализации необходим новый интеллектуальный консенсус. Мировой экономике отчаянно нужен новый Кейнс.