Буря со срывом

Опера Верди начинается вдруг, с кульминации – сцены морской бури. И с первого же такта Мути задает градус экспрессии: оркестр Венской филармонии звучит патетично, шумливо, драматично. Особенность манеры Мути – в стремительности и слитности. Он не чеканит фразы, не расставляет по ранжиру акценты и цезуры, а передает процесс и увлекает в него солистов.

В роли Отелло выступил рижанин Александр Антоненко – тенор-спинто, начинавший карьеру с моцартовских партий. С годами голос его окреп, но не настолько, чтобы вполне справиться с партией Отелло, которую, если честно, могут по-настоящему спеть лишь два-три тенора в мире. Антоненко вполне прилично провел 1-й акт, но в финале 2-го акта его голос сорвался на высокой ноте – и зал ахнул, ведь опера едва перевалила за середину. К 3-му акту Антоненко слегка оправился, но его голос каждый раз предательски сбоил и срывался в верхнем регистре. Хотя по стати и драматическому накалу роль властительного воина у него вполне получалась.

Зато нежный тембр и теплые, «молочные» тона сопрано Марины Поплавской (Дездемона) тронули чрезвычайно: особенно ее манера застенчиво, тихо брать верхние ноты, филировать их и изящно спускаться вниз. Эффектней всех оказался Яго – Карлос Альварес. Экстремальные темпы, задаваемые Мути, были ему нипочем, он частил горохом, не погрешив ни в ноте. В целом же «Отелло» оказался продукцией отнюдь не зальцбургского качества: вялая режиссура Стивена Лангриджа и досадная неудача тенора свели на нет усилия Риккардо Мути, оркестра и хора. Зальцбург