Парад погрубевших

Плакаты – произведения тиражные и легкие, так что большую международную выставку из них собрать сравнительно (с другими жанрами искусства и дизайна) не трудно. «Шорт-лист» плакатного конкурса «Золотой пчелы» – это 1000 работ из 43 стран мира, отсеянных отборочным комитетом. Все они плотно висят в зале Центрального дома художника, и каждый если не на всякий вкус хорош, то сделан качественно.

Возможность собрать со всего света лучшее и врожденная плакатная демократичность делают выставки «Золотой пчелы» не только цеховым праздником, но и отрадным для любого глаза зрелищем. На прошлой биеннале изысканных и нежных до анемичности листов было так много, что плакат казался искусством не уличным, а салонным

В этом году красивостей тоже в достатке – у японцев, южнокорейцев и традиционно иранцев: они умело превращают арабскую вязь в волшебный орнамент на мерцающем фоне. Но те же арабские буквы рядом с такими же мрачными и агрессивными словами на иврите выглядят на плакате израильтянина Давида Тартаковера просто зловеще. Что именно написано на листах, посвященных ситуации в секторе Газа, нам не прочесть, но даже глядеть на такие черные буквы страшно.

Много оказалось на выставке и плакатов нарочито грубых – с разорванным текстом, с кое-как намалеванными буквами, разбитыми стеклами и продырявленными мишенями. Конечно, показная рукотворность – реакция на гладкую компьютерную эстетику, но все равно тревожно наблюдать огрубление плакатного языка: а вдруг оно отражает сгущение тревоги в мире, еще недавно вполне наслаждавшемся достижениями развитого консюмеризма. И это наслаждение в плакатах как раз хорошо отпечатывалось.

А может, международное похолодание стимулирует подозрительность, и в шутке француза Алана Ле Кернека видишь политический намек – на его плакате в результате наложения портретов трех российских и одного советского президента возникло лицо, напоминающее физиономию хмурого Хрущева. Да и плакат самой биеннале вдруг оказался мрачным, а раньше были отвязно беззаботные.

Но можно найти на выставке и чистое плакатное искусство, просто остроумные дизайнерские решения. Большой оригинал Никлаус Трокслер зачеркнул на своем плакате весь текст ровной красной линией, отчего очень захотелось прочитать вымаранное.