Бизнес и общество: MBA для судей
Аресты известных и неизвестных бизнесменов становятся кульминацией корпоративных конфликтов или рейдерских атак. Обычной стала дискуссия в СМИ об обстоятельствах, предшествующих аресту, – кому принадлежит актив, кто собирался купить предприятие, как повлияет арест на сделку. Уже общепринятым и нормальным считается участие правоохранительных органов в деловых конфликтах. Ведь язык бизнеса запросто переводится на язык Уголовного кодекса: «Генеральный директор и главный бухгалтер, действующие на основании устава, создали преступную группу, для чего арендовали офис – место совершения преступлений...» Эта цитата из обвинительного заключения, составленного следователем, подводит черту под предпринимательством как таковым.
На дверях залов судебных заседаний, как правило, висит перечень дел, которые на неделе слушает тот или иной судья. Есть очевидная закономерность: каждый день в каждом зале суда рассматривается по нескольку дел по ст. 159 УК РФ (мошенничество). При соответствующей установке следователей любая предпринимательская деятельность легко вписывается в эту квалификацию. Конечно, не все мошенники – предприниматели, точно так же как и не все предприниматели – мошенники. Важно то, что существующая система обвинения этого абсолютно не различает. Для обвинения главное – довести дело до суда, и еще лучше, чтобы в деле был арестованный. Результат можно предсказать, зная почти нулевую статистику оправдательных приговоров. Судья уголовного суда становится арбитром, решающим, была ли сделка преступлением, а для этого нужно разобраться во всех экономических цепочках, транзакциях, условиях договора. Вещественными доказательствами уголовного обвинения являются тома бухгалтерской документации и банковские проводки. Изучив эти бумаги и файлы, судья – человек без бизнес-образования, без опыта работы в бизнесе и банковской сфере – должен определить экономическую суть сделки.
Вот сцена в суде: предприниматель с 15-летним опытом в бизнесе, со степенью MBA из клетки отвечает судье: «Ваша честь, я не понимаю сути предъявленных мне обвинений, я не совершал преступлений, я работал». Он начинает объяснять, но видно, что другая сторона просто не обладает нужными знаниями. Как суду разобраться? По разные стороны клетки говорят на разных языках.
Как, например, тонкости выставления и раскрытия аккредитива перевести на язык Уголовного кодекса? Риск судебной ошибки огромен. Не на это ли рассчитывают правоохранители, придумывающие преступления? Намеренный перевод споров из арбитражного суда – специального суда для экономических споров – в суд уголовный является типичной схемой коррупционеров.
Повышение финансовой грамотности судей – вот первый шаг в помощь предпринимательству, который был бы в духе курса президента Медведева на поддержку бизнеса.
Деловой климат определяют суды. И уровень коррупции определяют суды. Если судья будет разбираться в экономике, может быть, он не будет предпринимательство понимать только в рамках статьи 159 УК РФ?