Дмитрий Ивантер: «Я с Гальмондом даже не знаком», - Дмитрий Ивантер, исполнительный директор ООО «Сумма капитал»

– Источник, близкий к сделке, указывает, что новые владельцы связаны с бывшим бенефициаром фонда IPOC Джеффри Гальмондом, контролировавшим около трети «Мегафона». Так ли это?

– Промсвязьбанк (структура, близкая к «Промсвязькапиталу») был всегда одним из основных банкиров «Синтерры». Нам в тот момент срочно понадобились деньги на развитие наших проектов, поэтому мы решили продать «Синтерру». Понятно, что нормальный процесс продажи компании занимает не менее полугода. С другой стороны, если мы не сможем разумно договориться о цене, то нам это [продажа компании] ни к чему. Было немного претендентов, которые действительно понимали, что в «Синтерре» происходит, и желали стратегического участия. Быстрей всего удалось договориться с «Промсвязькапиталом».

В 23 года Дмитрий Ивантер стал шеф-дилером государственного займа Санкт-Петербурга. Последние два года он управлял проектами холдинга Eventis Telecom, который участники рынка связывали с петербургской группой связистов. Но, выйдя из этого бизнеса, Ивантер, вопреки ожиданиям экспертов, продал свою долю не Джеффри Гальмонду, которого считают лидером этой группы, – новый владелец Eventis, как подчеркивает Ивантер, со скандально известным предпринимателем никак не связан. Его новое место работы, впрочем, выглядит еще таинственнее, чем предыдущее. О «Сумме капитал» со слов ее представителей известно лишь то, что она принадлежит Зиявудину Магомедову – брату сенатора Магомеда Магомедова. Финансовые показатели группы не раскрываются, а многочисленные попытки «Ведомостей» раздобыть хотя бы фотографию владельца «Суммы» потерпели фиаско. О том, чем все-таки занимается «Сумма капитал» и во сколько оцениваются ее активы, Ивантер рассказал в интервью «Ведомостям».

– Почему вы решили продать Eventis Telecom и когда это произошло?

– Компания Eventis Telecom была продана, потому что ее проекты, которые было необходимо финансировать, достигли серьезного масштаба, а долг компании уже достиг определенного уровня. При этом шло постоянное ухудшение ситуации на финансовых рынках, заемный капитал становился все менее доступен. Мы посчитали целесообразным выйти из компании на том этапе, с тем чтобы приступить к другим проектам. Сделка была закрыта в конце прошлого года.

– А вы владели холдингом на паритетных началах с бывшим советником гендиректора «Связьинвеста» Владимиром Андросиком?

– Да.

– Год назад бывший гендиректор Eventis Telecom Айдар Калиев оценивал стоимость активов холдинга в $200–300 млн, близка ли она к сумме сделки?

– Я думаю, что она [стоимость активов] даже несколько выше, но сумму сделки я комментировать не могу.

– Расскажите про покупателя.

– Покупателем выступила структура, представляющая интересы [миноритария розничной сети «Лента»] Глеба Огнянникова.

– Его фонд частных инвестиций Global Technology Fund?

– Такая структура в сделке не участвовала.

– Это не так. У нас есть заверение покупателя в договоре...

– ...что это не Гальмонд?

– Нет, заверения в целом касаются того, что в сделке все средства покупателя не имеют никакого отношения к каким-либо нарушениям международных положений об отмывании денег. Мы понимаем, что Глеб [Огнянников] не имеет отношения к Джеффри Гальмонду (Верховный суд Бермуд в мае 2008 г. удовлетворил ходатайство местного минфина и постановил ликвидировать IPOC в связи с подозрениями в отмывании средств. – «Ведомости»). И запросили обычные заверения и гарантии по происхождению денег в соответствии с лучшей бизнес-практикой.

– Расскажите про несколько сделок, которые осуществил сам Eventis Telecom. В чем заключалось участие холдинга, когда продавались поволжские активы MCT Corp. (компания «Восток мобайл Волга», владеющая акциями «Саратов мобайл», «Пенза мобайл» и «Чувашия мобайл»)? С момента покупки этих активов и перепродажи их «Волгателекому» в 2006 г. прошло лишь полгода.

– Первоначально была сделка по покупке у MCT Corp. голландской компании, которая являлась держателем некоторых активов, в том числе долей в российских компаниях. Была проделана определенная работа по реструктуризации этих активов, часть из них мы продали компании «Волгателеком». Это заняло в целом где-то около года. Мы всегда считали, во всяком случае в начале пути, что Eventis – частная компания, и не стремились к публичности наших дел, поэтому общественность узнала, что мы занимаемся сделкой только на этапе, когда стала обсуждаться продажа части активов голландской компании российским претендентам на них.

– Но независимые директора «Волгателекома» тогда заявили, что сумма сделки ($23,3 млн) слишком высокая.

– Эта цена формировалась в ходе конкурентного предложения нескольким игрокам и, очевидно, что «Волгателеком» оказалась более заинтересованной в покупке (уже владела долями в этих компаниях. – «Ведомости»). И, на наш взгляд, если посмотреть мультипликаторы этой сделки, то она далеко не самая дорогая среди GSM-сделок, которые произошли на рынке. По крайней мере, если взять последнюю сделку между Теlе2 и «Вымпелкомом» в Иркутске («Вымпелком» заплатил более 20 показателей EBITDA – около $230 млн), то она в несколько раз дороже, и почему-то никто не выступал против.

– А МСТ Corp. продавала их намного дешевле?

– Не было такой сделки, чтобы мы купили что-то за рубль, а продали за пять. Мы купили у MCT один объект и провели определенную реструктуризацию активов: там было много работы по расчистке самой компании, потому что у нее отсутствовала бухгалтерия, были вопросы с налоговой отчетностью и т. д.

– Чистая прибыль Eventis Telecom от этой сделки была меньше 50% от сделки?

– Если считать в годовых, то да, меньше.

– Вторая сделка была с оператором фиксированной связи «Синтерра». Каково участие Eventis в перепродаже этой компании структурам «Промсвязькапитала»?

– Там в общем-то похожая история. Компания была приобретена у структуры Мохамеда Амерси (партнер фонда Emergent Telecom Ventures) со сложной финансовой ситуацией, это во-первых, а во-вторых – с запутанными взаимоотношениями при попытке Мохамеда построить совместную компанию со структурами Джеффри Гальмонда. Там были вопросы, связанные с внесением активов другой стороной, с оценкой справедливой стоимости этих активов, с расчетами с другой стороной. Компания была обременена большим краткосрочным долгом и не имела возможности его рефинансировать. Мы опять-таки полностью реструктурировали все долги, нам удалось организовать первый выход «Синтерры» на публичный рынок капитала: мы разместили тогда векселя на $50 млн (чтобы, в частности, погасить задолженность), лид-менеджером выступил Deutsche Bank. Плюс мы оптимизировали расходы компании: часть активов были проданы, остальные присоединены к компании. Мы значительно сократили непродуктивные издержки, после чего она была продана группе «Промсвязькапитал» [в ноябре 2006 г.].

– А почему именно этой группе? Был открытый тендер или частная сделка?

– Сумма сделки, как ее оценивали аналитики, была примерно $300 млн?

– Традиционно суммы сделок мы не раскрываем, но обычно хорошие аналитики редко ошибаются в оценке активов. С другой стороны, если компания непубличная, они не владеют информацией об обязательствах компании. Вообще покупка-продажа непубличных компаний – это особое искусство: структура сделки обычно сложная, цена варьируется... Но оценка активов, я считаю, справедливая на тот момент.

– А долг вы не раскрываете?

– Он достаточно большой (по итогам 2007 г. задолженность составила около $370 млн, но значительная часть этой суммы пришлась на M&A, в частности на покупку оператора «Петерстар» уже без участия Eventis. – «Ведомости»).

– Eventis решил сконцентрироваться на СНГ, за пределами России. В чем была идея?

– Мы оценили телекоммуникационные рынки СНГ как крайне перспективные для работы по двум причинам. Во-первых, там достаточно комфортная обстановка для ведения бизнеса, по крайней мере для нас: исторические, экономические и культурные связи с Россией, мы говорим на одном языке. Плюс в нашей команде были люди, у которых есть хорошие связи в этих странах.

Россия, естественно, опережала эти рынки в своем развитии и, соответственно, соотношение риск – доходность на этих рынках нам показалось намного более привлекательным. Конечно, мы были не единственным игроком на этих рынках, но, как показала практика, для такого инвестиционного предприятия, как Eventis, там нашлось свое место, и мы смогли сделать несколько неплохих проектов.

Проект Eventis Telecom представлял из себя сумму трех составляющих. Во-первых, это команда, которая умела находить и реализовывать интересные проекты, второе – мы принципиально всегда шли на рынки СНГ с сильным местным партнером, который имел представление о том, как необходимо вести бизнес в данном регионе. Третья составляющая – благодаря нашему жизненному и бизнес-опыту мы были достаточно изощрены в финансовом инструментарии, и нам удалось привлечь достаточно серьезное финансирование. Но, с другой стороны, когда обстановка на финансовых рынках изменилась, это, конечно, сказывается не лучшим образом, поэтому сейчас бизнес Eventis Telecom требует от акционеров других финансовых возможностей, чем были у нас с Владимиром.

– Как я понимаю, вы выходили [из Eventis Telecom], когда все еще было не так плохо на финансовых рынках.

– Нет, ухудшение ситуации началось уже больше года назад. Я могу сказать, что раньше нам банки финансировали развертывание сети, и не только закупку оборудования, но и то, что обычно не кредитуют, – строительно-монтажные работы, программное обеспечение – по таким ставкам, как LIBOR + 3–LIBOR + 5. Естественно, сейчас о прежних ставках не приходится говорить.

– Кто партнер Eventis Telecom в самом крупном проекте – киргизском GSM-операторе «Бимоком»?

– Киргизские бизнесмены.

– Правда, что один из них – сын киргизского президента Максим Бакиев?

– Неправда.

– Вы что-нибудь знаете про третьего GSM-оператора Киргизии «Нуртелеком», у вас как-то пересекаются партнеры?

– Насколько мне известно, «Нуртелеком» – это компания, которая ранее называлась ОсОО «Бител» (предшественник крупнейшего киргизского GSM-оператора, который сейчас находится под управлением «Вымпелкома». – «Ведомости»), но структура акционеров изменилась. Там присутствует казахский инвестор.

– Партнера Eventis по «Бимакому» в «Нуртелекоме» нет?

– Насколько мне известно, нет.

– В двух из трех проектов, о которых мы говорили – сделка с активами «Синтерры» и продажа самого Eventis Telecom, – тем или иным образом фигурирует Джеффри Гальмонд. С чем это связано? Каково его участие в вашем телекоммуникационном бизнесе?

– Не было никакого участия Джеффри Гальмонда в нашем бизнесе. Более того, я с ним лично даже не знаком. Никаких активов по сделке с «Синтеррой» мы у него не выкупали – с ним просто пытался построить совместный бизнес Мохамед Амерси. И для Мохамеда Амерси, с которым я знаком и которого консультировал при привлечении финансирования под этот проект, видимо, я оказался наилучшей кандидатурой, чтобы как-то разрулить сложившуюся ситуацию. Никаким образом Джеффри Гальмонд не участвовал в данной сделке [между Амерси и Eventis Telecom].

– Но некоторые наблюдатели называли вас Гальмондом-2.

– Называли. Честь этого названия принадлежит одному из корреспондентов «Ведомостей», я не знаю, почему он так решил. И вообще в той статье было достаточно много не то что некорректных, а не соответствующих фактам комментариев, но я не считаю нужным бороться с изданием.

– Расскажите про ваше новое место работы – «Сумму капитал».

– Для меня это новый проект. Во-первых, мы договорились с Зиявудином Магомедовым об определенном партнерском взаимодействии в ряде новых проектов, которые я бы хотел начать, в том числе в области телекоммуникаций в странах СНГ.

Во-вторых, у Зиуявудина существуют достаточно интересные активы и амбициозные планы в разных областях. На данном этапе цель – добиться того, чтобы у активов, которыми обладает группа [«Сумма капитал»], была понятная рыночная оценка. Соответственно, необходимо совершить определенные управленческие действия, чтобы она появилась. Фактически, когда у компании есть понятная внешнему мира оценка активов, можно говорить о том, что компания имеет право задумываться о выходе на публичные рынки капитала. До тех пор пока этого не сделано, компания может рассчитывать лишь на внимание специализированных инвесторов, которые сами способны глубоко разобраться в ситуации.

– Активы будут структурироваться в холдинг или как-то иначе?

– В активах «Суммы капитал» различное положение вещей. Многие из проектов делаются в партнерстве – либо с людьми, которые непосредственно управляют проектом, либо с финансовыми инвесторами в некоторых областях. Поэтому нет четкой вертикально-интегрированной холдинговой структуры. В «Сумме капитал» более сложная модель управления, и мы будем базироваться на достаточно известных и доказавших свою эффективность способах корпоративного управления.

– Кто партнеры Магомедова по проектам «Суммы капитал»?

– По проекту «Приморский торговый порт» наш партнер – «Газпромнефть», по «Якутгазпрому» – Национальная нефтегазовая компания «Саханефтегаз», подконтрольная АК «Алроса». В девелоперском бизнесе в рамках строительства горнолыжного курорта «Горная карусель» мы сотрудничаем со Сбербанком. В некоторых проектах пакеты акций есть у менеджмента.

– Планируются какие-то продажи или, наоборот, увеличение долей в совместных предприятиях?

– Сейчас мы ведем ряд переговоров, ни одни из них не вышли на ту стадию, когда можно говорить о том, что грядет какая-то большая сделка.

– Ваш предшественник Магомед Галаев оценивал стоимость активов «Суммы» примерно год назад в $1 млрд. Вы с ней согласны?

– Ситуация изменилась с момента, когда он давал эту оценку. На мой взгляд, сейчас оценка будет повыше.

– Но не $2 млрд?

– В области конкретных цифр, я думаю, что выше чем $2 млрд.

– Откуда у Магомедова вообще накопилось столько активов?

– Наверное, я, как исполнительный директор, не должен комментировать вопросы, относящиеся к собственнику. Впрочем, вся информация содержится в открытых источниках. Проекты «Суммы капитал» в области нефтяной логистики, добычи полезных ископаемых, девелопмента и телекоммуникаций мы реализуем за счет собственных и заемных средств.

– Расскажите про телеком-проекты «Суммы»: WiMax- и GSM-лицензии. Откуда у «Суммы капитал» появилась общероссийская лицензия на WiMax?

– Видимо, от неожиданности, что компания получила WiMax-лицензии в свое время, возникло впечатление, что они какие-то эксклюзивные.

– Ни у одной компании до сих пор нет WiMax-лицензии на всю страну.

– Может быть, они на всю страну пока никому не нужны? (Улыбается.)

– А сам проект строительства WiMax-сети заморожен? Вроде у компании до сих пор нет частотных присвоений.

– Их [частотных присвоений] на сегодняшней день нет, ведется лицензионная работа по данному проекту.

– Как движется GSM-проект (планы, инвестиции и т. д.)?

– Новая менеджерская команда во главе с Иваном Прокопьевым (пришел из Eventis Telecom) приступила к работе в компании буквально месяц назад. Сейчас производится интенсивная подготовка, чтобы начать строительство. В первую очередь мы проводим организационные мероприятия, которые, по нашей оценке, займут от одного до трех месяцев (подбор кадров, заключение договорных соглашений с подрядчиками, проведение тендеров и т. п.).

– Какие инвестиции вы закладываете на строительство сети в 11 регионах?

– Порядка $50 млн.

– Цель этого проекта – создание оператора или компании на продажу?

– На сегодняшний день это создание оператора. Поставив эту цель, можно задуматься о следующих целях. В первую очередь цель – развертывание сети, увеличение стоимости компании. Для этого необходимо построить сеть, начать оказание услуг, завоевать долю на рынке.

– В нынешнем виде продавать компании вы не намерены?

– Нет.

– А идеи создания четвертого GSM-игрока нет?

– Это хорошая идея, над ней необходимо работать.

– Будете участвовать в тендере на сотовые активы компаний «Связьинвеста», в частности «Дальсвязи»?

– Да.

– А других регионалов будете пытаться поглощать, например НТК на Дальнем Востоке?

– Насколько мне известно, у НТК свои стратегические цели в данном регионе, поэтому говорить об этом не имеет смысла.

– Есть ли уже идеи бренда?

– Названия бренда у нас пока нет. Коммерческий запуск планируется в следующем году, поэтому у нас еще есть время, чтобы проделать эту работу качественно.

– Будете ли привлекать партнеров в этот проект?

– Философия ведения бизнеса в «Сумме» предполагает поиск хорошего варианта партнерства. Если он находится, то совместная работа с партнерами положительно сказывается на капитализации компании.

– «Вымпелком», который не присутствует в части регионов, где есть лицензии у «Суммы», не рассматривается в качестве такого партнера?

– Это не так. Специалисты в области GSM знают, что два наиболее доходных региона в Дальневосточном федеральном округе – Приморский край и Якутия. В этих субъектах Федерации у «Суммы» лицензий нет.

– Но «Сумма» же купила компанию с GSM-лицензией в Якутии?

– Нет. Соответственно, у нас, как у «Вымпелкома», нет ни Приморья, ни Якутии. Из наших 11 регионов у «Вымпелкома» нет присутствия лишь на Чукотке, бизнес в которой вряд ли может как-то существенно сказаться на их показателях.

– Напоследок расскажите про ваш первый проект – АВК.

– Это не проект, это фактически alma mater.

– Сейчас вы сотрудничаете с этой компанией, и в частности с ее основателем Игорем Костиковым?

– Я покинул компанию в декабре 2005 г. После этого, насколько я знаю, в ней произошли значительные изменения. И практически все люди, с которыми я работал, из нее ушли. Соответственно, с компанией АВК я никаким образом не сотрудничаю.

– Вы не исключаете этого в будущем?

– Я, честно говоря, даже не знаю, чем компания сейчас занимается. С Игорем Костиковым я не виделся с февраля 2006 г. [после перехода в Eventis Telecom].