На асфальте: Привет из 1812 года

Дмитрий Таганов, руководитель аналитического центра корпорации «Инком», уверен, что их в центре Москвы не более 1000. «Деревянных домов в Москве мало», – вторит Валерия Родионова, руководитель филиала «Сивцев Вражек» компании «Новый город». Мария Литинецкая, исполнительный директор компании Blackwood, связывает это с тем, что в истории Москвы были часты обширные пожары, последний из которых полыхал в 1812 г., когда город выгорел почти полностью. После этого в Первопрестольной началось каменное строительство.

Тем не менее деревянные дома до сих пор стоят. Но в XXI в. в отличие от века XIX в этих домах никто не живет, разве что духи прошлого. В большинстве деревянных домов сейчас музеи, а часть этих построек тихо умирает или со скандалом уничтожается ради новых строек. Говорить о том, что в Москве есть рынок деревянных домов, не приходится.

«Конечно, можно говорить об экологичности деревянных домов, но, увы, в атмосфере мегаполиса новые деревянные строения могут возникнуть лишь как блажь заказчика», – считает президент ИГ Sesegar Ирина Жарова-Райт.

Дома с двухвековой историей

В 1812 г. старая деревянная Москва выгорела почти полностью. Те деревянные дома, которые сейчас стоят в Москве, – это либо чудом уцелевшие в огне здания, возведенные до этой даты, либо построенные после 1812 г., что также редкость, рассказывает Евгений Скоморовский, управляющий директор «Century 21 Запад». По словам Наталии Тихоновской, управляющего партнера компании «Миэль-Новостройки», «практически вся деревянная застройка Москвы относится к первой половине XIX в. – 1800–1820 гг.».

«Интересно, что столь нехарактерное для московского центра XXI в. деревянное зодчество имело самое широкое распространение до самой середины века XX», – добавляет Жарова-Райт.

«Сейчас большинство старых деревянных домов причислено к нежилому фонду города», – рассказывает Наталия Тихоновская. «В районе ул. Тверской, в Сытинском переулке, на сегодняшний день сохранился деревянный дом допожарной застройки. Это часть усадьбы А. П. Сытина, построенной в 1800-х гг. Кроме того, маленькие деревянный домики сохранились в районе Пречистенки и Остоженки. Среди них бывшая городская усадьба Лопухиных (ул. Пречистенка, 11), где сейчас расположен музей Л. Н. Толстого, усадьба Хрущевых-Селезневых (ул. Пречистенка, 12) – деревянное оштукатуренное здание, в нем сейчас музей А. С. Пушкина», – перечисляет Тихоновская.

Кроме того, в деревянных домах, многие из которых являются памятниками архитектуры, могут находиться, по словам Родионовой, «офисы и представительства компаний. Но некоторые дома принадлежат частным лицам, которых по тем или иным причинам не удалось переселить в многоквартирные здания». По словам Таганова, сейчас у деревянных зданий самые разные обитатели: госорганизации, музеи, подразделения посольств и библиотек, предприятия общепита.

По словам Евгения Скоморовского, площади этих зданий либо эксплуатируются муниципальными административными организациями, либо сдаются в аренду. Однако встречаются и жилые дома. Помимо ряда частных домов в «Поселке художников» на Соколе есть и другие – например, «Дом В. Р. Вильямса» на территории Тимирязевской академии.

Скоморовский считает, что деревянные дома являются частью истории и необходимой частью облика Москвы. «Они нетипичны для современной московской застройки, но их необходимо сохранять», – уверен Георгий Кузин, исполнительный директор компании «РДР-Холдинг».

Помимо собственно деревянных существуют дома с деревянными перекрытиями, говорит Родионова. А деревянные оштукатуренные дома на глаз отличить от каменной усадьбы нелегко, добавляет Алексей Дзебоев, замдиректора по инвестициям «Вика-Девелопмент».

Даже изначально деревянный дом мог потом утепляться, обкладываться различными материалами, укрепляться. Таких строений, довольно крепких, действительно много в разных районах центра Москвы – на Арбате, в Замоскворечье, и они могут быть многоквартирными. Единственное, чего серьезно боятся эти дома, – пожара. «Городская усадьба поручика А. К. Поливанова, расположенная на углу Денежного и Глазовского переулков, требует реставрации после недавнего пожара», – приводит пример Тихоновская.

Собственно деревянные дома могут быть с каменным фундаментом и без, т. е. с фундаментом из того же самого дерева, описывает Таганов. По его мнению, до нашего времени дожили только первые.

На грани вымирания

Невзрачные, бесполезные, несовременные, занимающие большую площадь деревянные дома неинтересны Москве, говорит Таганов. «Гораздо выгоднее снести их и построить новые» – таково довольно распространенное мнение. А ведь ремонт деревянных домов не слишком дорог. Само по себе дерево не поддается реставрации, здесь возможна либо частичная замена элементов постройки, либо полное воссоздание того, что было, либо поддерживание дома в законсервированном состоянии. А это делать необходимо, считает Таганов, иначе дома выйдут из строя. Это будет вдвойне обидно, учитывая то, что на территории Москвы все (!) деревянные дома снабжены всеми коммуникациями – об этом позаботились власти столицы в постхрущевскую эпоху. А сейчас власти столицы просто «терпят» деревянные дома.

«Многие деревянные дома находятся в плачевном состоянии, например дом Шаляпина в 3-м Зачатьевском переулке», – сокрушается Литинецкая. Кузин высказывает свою точку зрения на причины этого: «Для России характерно отношение к деревянным домам как к временному некачественному жилью, и то же относится и к деревянным памятникам истории и архитектуры. Деревянные дома легко ломали, в том числе исторические здания, которые представляли культурный интерес. Единичные строения, которые уцелели, быстро разрушаются. Деревянные дома вписываются в исторический ландшафт, но они нерациональны по современным меркам. Сломать деревянный дом и восстановить в прежних объемах, как в Москве принято поступать с каменными историческими зданиями, невозможно. Особого внимания им не уделяется, проблема не обсуждается». Впрочем, эксперт оговаривается: «По большому счету проблемы деревянных домов нет, а есть проблема сохранения исторических памятников».

Скоморовский считает, что многие деревянные дома скорее всего не доживут до следующего десятилетия. Хотя, как говорит Дзебоев, «практика показывает: качественно построенные деревянные дома в случае надлежащего ухода могут стоять веками».

Призрачный шанс сохраниться в центре Москвы деревянный дом получает, если он музей и памятник архитектуры, отмечает Родионова, добавляя, что «перестать быть таковым здание может из-за одной подписи чиновника». Те дома, что таблички «Памятник» на фасаде не имеют, по словам Литинецкой, так или иначе уничтожаются и на их месте возникают новые строения.

Как это часто бывает в Москве, новые объекты недвижимости на месте старого дома могут сильно отличаться по архитектурной концепции и стилю от прежней застройки. Либо может быть воссоздано то, что было. Тихоновская приводит пример: в музее-заповеднике «Коломенское» ведутся активные работы по «воссозданию» деревянного дворца царя Алексея Михайловича. «Фактически речь идет о сооружении деревянной модели дворца в натуральную величину», – говорит она.

«Реконструкция подобных строений – дело хлопотное, трудоемкое и затратное, но крайне для города и его жителей вдохновляющее – домик на Погодинской или особняк на углу Левшинского и Денежного приятнее глазу, чем их бетонные копии», – не сомневается Ирина Жарова-Райт.

«Проблема утраты деревянных домов не стоит, потому что самих домов уже почти не осталось, – резюмирует Кузин. – Их осталось максимум несколько десятков. А в Москве теряется десяток исторических памятников в год». Так что, видимо, через несколько лет Москва утратит немногие сохранившиеся деревянные вестники славного 1812 года.