Начало эпохи: Вперед в прошлое?
Могу лишь выразить благодарность Алексею Чеснакову, который, отвечая на мою предыдущую статью («Начало эпохи: без старых антитез», «Ведомости» от 6.10.2008, стр. А4), показал, в чем суть прокремлевского подхода к Западу: в стремлении перевести отношения с западным сообществом из цивилизационного измерения в геополитическое. Чеснаков пытается убедить читателя, что «быть с Западом» означает подчиняться его интересам. Я же понимаю эту формулу по-другому – как восприятие западных принципов организации общества, которые доказали свое превосходство над российской матрицей. А когда речь идет о принципах, то работает раскритикованная Чеснаковым дихотомия – либо Россия им следует, либо нет. Середины не дано. Давайте посмотрим, насколько убедительны аргументы Чеснакова в пользу незападного пути России.
Россия не может присоединиться «к чужой позиции», ибо это «не предполагает активной политики». Но ведь трудно обвинить в отсутствии своей линии и активной политики не только Францию и Германию, которые позволяют себе не соглашаться с США, но даже Польшу и Грецию, которые позволяют себе выступать против линии ЕС и НАТО. Однако под «неприсоединением» и самостоятельностью Чеснаков явно понимает нечто другое. Россия должна принимать решения, «не связывая себе руки». Вот, оказывается, в чем дело. В таком случае это поведение уличного разбойника. Даже СССР следовал правилам, которые он выработал совместно с Западом. Все страны, включая США, вынуждены признавать ограничители. Если они выходят за флажки, им приходится платить, как это делают США, потеряв репутацию после войны в Ираке. Политика «развязанных рук» – курс на самоизоляцию. Даже союзники России по ОДКБ и ШОС не принимают такой политики, до сих пор не признав Абхазию и Южную Осетию. Наконец, укладываются ли в рамки политики «развязанных рук» инициатива Медведева по формированию новой европейской системы безопасности и предложение Путина создать в России новый финансовый центр? И кто теперь поверит в их искренность?
«Хотелось бы понять, что мы за это получим». Насколько я понимаю, Чеснаков здесь имеет в виду, что Запад должен России платить за каждый факт сотрудничества с ним. Если следовать этой логике, то Запад должен платить Москве и за сотрудничество в Афганистане, и за поддержку западного курса в отношении Ирана. Но позвольте: и ликвидация «Талибана», и превращение Ирана в ответственное государство вблизи российских границ – это что, только в интересах Запада? И зачем Западу платить за то, что нужно и нам?
Тот факт, что в истории не было примера антизападной модернизации, не означает, по мнению Чеснакова, что ее «не может быть, потому что еще не было». Но в таком случае почему Россия не продвинулась по пути модернизации в последние годы, когда ее власть стала на путь антизападной консолидации? Где реальная программа такой модернизации кроме туманного сценария «2020»? Куда делся план Путина, под которым власть шла на выборы? И вообще, как можно реформировать страну и победить коррупцию, отказываясь от политической конкуренции и независимых институтов? Если есть рецепт такого новаторства, то хорошо бы его наконец и предъявить.
«Образ врага используется во всех политических культурах». Действительно, западные страны тоже используют образ врага – но не как основу системы. Общества, построенные по принципу «осажденной крепости», не могут быть либеральными демократиями. Страны, которые оперируют таким принципом, не могут объединиться в сообщество без границ, подобное ЕС. Надо полагать, что автор имеет в виду использование образа врага для каких-то иных, чем на Западе, целей. Интересно каких? Если поиск врага – лейтмотив политики, это признак того, что правящая элита не думает ни о чем, кроме самовыживания.
«Новое политическое мышление [Горбачева] обернулось банальной политической наивностью». Это мышление помогло завершить холодную войну. А мышление «политиков-реалистов», которыми гордится Чеснаков, привело Россию на грань конфронтации с Западом. И что же – верну Чеснакову его же вопрос – «мы за это получим»?
«В отсутствие позитивной повестки дня Вашингтону нужен очередной враг». Не всегда и не во всем. Если же так действительно думают и в Кремле, то есть опасения, что наша власть имеет неверное представление о том, что такое Америка. Однолинейность администрации Буша вовсе не отражает доминирующего в США политического вектора. В нем преобладает другое – идеализм и вера в то, что безопасность Америки должна строиться на дружеских чувствах к ней других наций. А основой этой дружбы, как считают американцы, может быть только демократия.
«Россия должна делать выводы из прошлого, а не пытаться жить им». Но не является ли подозрительность по отношению к Западу возвратом в позапрошлое прошлое?
«Ключевая проблема во взаимоотношениях с Западом – проблема взаимного доверия». Видно, дело не в Западе. Почему либеральным демократиям удается строить свои отношения на доверии даже при различии во взглядах, как нередко бывало между США и Францией? Любой, кто прочтет Чеснакова, поймет, почему Запад не может испытывать доверия к России: разве может быть доверие к стране, которая пытается вести себя, «развязывая себе руки»?
«Запад неоднократно нарушал свои обязательства». Видно, Чеснаков имеет в виду расширение НАТО. Между тем США дали обязательство не расширять НАТО не России, а Советскому Союзу, который исчез с мировой карты. Ну на каком основании, интересно, Запад должен отказать народам Восточной Европы и Балтии в их стремлении присоединиться к западной цивилизации? Впрочем, НАТО является открытой организацией, кстати, и для России, если вдруг она откажется от мечтаний о политике «развязанных рук».
«Для России репутация страны, жестко отстаивающей свои интересы, лучше имиджа постсоветского лузера». Все дело в том, о чьих интересах идет речь: интересах страны либо ее правящей команды? Чеснаков прямодушно отвечает на этот вопрос: «К власти пришло новое поколение политиков <...> и они не собираются отказываться от собственных интересов». Оговорка, как говорится, по Фрейду. Понятно, о чьих интересах идет речь. Страна тут ни при чем.
«Российские политики считают американцев не врагами, а конкурентами». Конкурентами в чем? Если в стремлении построить общество благоденствия и равных возможностей – то в этом соперничества не видно. Видимо, речь идет о стремлении России потягаться с США в борьбе за сферы «привилегированных интересов». В таком случае Чеснаков должен проинформировать читателей, что России с ее ВВП в $1,3 трлн придется конкурировать с державой, ВВП которой составляет $13,8 трлн, а военный бюджет – $650 млрд и которая имеет возможность опереться на ресурсы всего западного мира. Вряд ли наши политики-реалисты намерены стать камикадзе. Скорее всего, мы имеем дело с очередной имитацией: научившись имитировать демократию и свободу рынка, наши политические умельцы решили поимитировать соперничество с США. А коль скоро Россия давно ушла с американского политического радара, то может так оказаться, что это соперничество будет вполне безопасным, так как Америка его просто не заметит.
Таковы аргументы в пользу «незападной» альтернативы. Судите сами, насколько она привлекательна для России .