Масонская ложа поэтов

Все стихи издаются в Москве. Однако новый сборник Бахыта Кенжеева «Крепостной остывающих мест» вышел во Владивостоке, в издательстве «Рубеж». Его презентация стала одним из центральных событий дальневосточного поэтического фестиваля «Берега».

– Почему вы решили публиковаться в провинции?

– 21 августа я поставил последнюю точку в книге, над которой работал три года. Теперь ей нужно было, по идее, отлежаться месяц-другой. Потом бы я позвонил в Москву издателю, и тот пообещал бы выпустить ее через три месяца. Через четыре она, глядишь, и вправду бы вышла... А тут позвонили из Владивостока и сказали: «Ну, у нас через месяц поэтический фестиваль, мы вас приглашаем. К фестивалю и книжку выпустим». Так что у меня фактически не было выбора! Да и к тому же я немного сноб – мне нравится, когда мне звонят и что-то предлагают, а не я сам обиваю с рукописью какие-то пороги.

– А гонорар в провинциальном издательстве, наверное, меньше?

– Писать стихи – такое удовольствие, что требовать за него денег – это все равно что ждать от девушки платы за любовь. Я зарабатываю другими способами. В России писателей и поэтов кормит журналистика, а в Канаде и Америке, где я живу, самая питательная среда – академическая. Преподавание, небольшие гранты – все это позволяет вполне сносно существовать. Именно поэтому я всегда беру весь гонорар авторскими экземплярами – на сей раз мне их выдали двадцать. Каждый раз думаю, что продам и заработаю, – и каждый раз все раздариваю. Вот и сейчас осталось всего две книжки.

– Вы ездили на поэтический фестиваль во Владивосток. Там знают современную поэзию?

– Во Владивостоке сегодня плохо с книжными магазинами, поэзию, особенно современную, нигде не купишь – это правда. И тем не менее оказалось, что и меня, и других участников фестиваля все каким-то образом знают. Мне даже приносили на подпись мои старые книжки! Сегодня, когда есть интернет, разница между провинцией и столицей уже не так ощутима – по крайней мере в том, что касается стихов. Поэзия – она ж как масонская ложа: как только появляется что-то значимое, все об этом сразу узнают по каким-то своим тайным каналам. На «Берегах» побывало человек семьсот – не думаю, что, скажем, в Москве было бы сильно больше.

– И что это за люди?

– О, очень разные. Много молодых, студентов. Самая толковая аудитория собралась вовсе не на филфаке, как можно было ожидать, а в местном Университете экономики и сервиса – они и стихи знали очень прилично, и вопросы задавали осмысленные. А вообще, читатели поэзии везде одинаковы – хоть в Нью-Йорке, хоть во Владивостоке: их немного, но это читатели самого высокого класса.