Никто не сдох, все будет хорошо

А ведь не изменилось почти ничего: три девятиклассницы из спального района похоронили кошку, поклявшись дружить и пацанов не отбивать, а также помечтав, чтобы «все взрослые сдохли»; потом как минимум полфильма готовились к первой дискотеке, на которой одна потеряла девственность, вторая свински напилась, а третья поняла, что такое предательство.

Это не краткий, а практически полный пересказ сюжета; извините. Да, придется даже добавить, что родителей в финале посылают на три буквы, и это закон жанра, такой же неотменимый, как смерть в античной трагедии. «Все умрут, а я останусь» – фильм вообще без неожиданностей, но это не минус, а плюс.

Перед нами кино про «легко ли быть молодым», от которого мы действительно отвыкли. Режиссера Валерию Гай Германику, манерную молодую блондинку с декоративной собачкой, хвалят за то, что она сняла первый за много лет фильм о реальной жизни подростков за пределами Садового кольца, и против этого не поспоришь. Но важно заметить и другое: это чуть ли не первый у нас фильм такого рода, снятый без надрыва, зато с четким ощущением жанра, канона. Наследующий перестроечному кино и вписанный в международную фестивальную конъюнктуру, отполировавшую этот жанр как раз тогда, когда мы о нем забыли: специальное упоминание жюри дебютов последнего Каннского фестиваля было вполне закономерным.

Поэтому в фильме Гай Германики отмечаешь не столько узнаваемую фактуру панельных многоэтажек, помоек и гаражей-ракушек, сколько отменно выверенный сценарий Александра Родионова, очень грамотную операторскую работу Алишера Хамидходжаева, точную типажность главных героинь, помноженную на профессионализм актрис Полины Филоненко, Агнии Кузнецовой и Ольги Шуваловой, чьи лица пока не слишком заиграны нашим новым кино и хорошо работают на ощущение естественности – в отличие от характерных персонажей-родителей (Ольга Лапшина, Инга Оболдина, Алексей Багдасаров), изображенных чуть более условно-театрально, кажется, именно потому, что их играют уже знакомые публике актеры.

Опыт документалистики (а фильм «Все умрут, а я останусь» вырос из неигровых «Девочек») дает Гай Германике еще одно преимущество: она умеет втираться в среду, сливаться с пейзажем. К слову, десятиклассница в школьном туалете, которая поит одну из героинь портвейном, – это и есть режиссер.

Но важнее то, что Гай Германика действительно лучше кого бы то ни было понимает своих героинь-подростков. И не вопреки вычурной фамилии, общей манерности и декоративной собачке, а как раз благодаря: потому что для нее, как для всякого подростка, напускная крутизна, понты – все еще понятие смыслообразующее; драма заключается в страхе, что понты могут показаться дешевыми, а энергия направлена на то, чтобы доказать обратное. Без всего этого такое кино было бы не снять.