Писатель для мальчишек написал для взрослых
Из романа Геласимова «Степные боги», задуманного как эпос, могла бы получиться хорошая подростковая проза
Андрей Геласимов появился на нашем литературном небосклоне семь лет назад. Молодого писателя заметили сразу – его нежная, прозрачная, ничуть не смущающаяся собственной сентиментальности проза была воспринята как прорыв к «новой искренности» в литературе. Лучшие повести Геласимова – история любви учительницы и подростка «Фокс Малдер похож на свинью» и «Жажда», исповедь парня, изуродованного на чеченской войне, – внятно и достоверно рассказывали о жизни совсем молодых людей. Но оставаться во веки веков молодежным писателем Геласимову явно не хотелось.
Новый роман «Степные боги» задуман как книга взрослая и для взрослых. На часах – первое послевоенное лето, на карте – забайкальская деревня Разгуляевка, расположенная на русско-китайской границе. За деревенской околицей – лагерь военнопленных, «япошек», томящихся здесь еще со времен сражения на Халхин-Голе в 1939-м. Пленные работают на угольных шахтах и отчего-то мрут как мухи. Только доктор медицины, пожилой праведник японец Хиротаро начинает догадываться, в чем дело.
Вся эта пестрая жизнь увидена глазами мальчишки, 11-летнего Петьки. В отличие от его бесконечных литературных предшественников, «сынов полка» из советской военной прозы, Геласимов позволяет ему быть и наивным, и легкомысленным. Мальчишеский мир – с поиском Гитлера по кустам, заветными тайниками, драками, встречей военных эшелонов на станции – прописан в романе щедро и умело. Правда, сквозь облик паренька середины 1940-х то и дело проступает ровесник автора, очарованный военной романтикой мальчик конца 1970-х, вряд ли даже служивший в армии, но это мелочи. В целом стремительный, вечно мчащийся куда-то Петька вылеплен отлично. Как и все персонажи здесь: единственный Петькин товарищ задохлик Валерка, суровая бабка Дарья, бравые советские офицеры и, конечно, Хиротаро, собирающий лечебные травки и тайно записывающий по ночам изысканную и кровавую историю своего рода.
Словом, в «Степных богах» есть все привычные достоинства геласимовской прозы – живые диалоги, динамичные сцены, светлый юмор, ненавязчивая сентиментальность. И все же. Космос романа расчерчен слишком уж по линейке, трагедии спрямлены, герои совсем уж поделены на дурных и хороших. И правда здесь существует только одна – правда «наших», мчащихся в эшелонах к границе. В конце концов даже избранный ракурс – взгляд Петьки – перестает все это извинять. Простодушие главного героя оказывается продолжением наивности авторских оценок.
Так что, возможно, Геласимову стоило просто хранить верность своему главному (и крайне редкому сегодня) дару и оставаться собой – писателем для молодых и юных. Будь этот роман сознательно написан для подростков, прямолинейность ходов, статичная цельность героев обернулись бы его достоинствами. И из в общем неплохой, но не открывающей читателю ничего нового книги для взрослых могла бы получиться великолепная книга для мальчишек: о том, что такое мужество и подлость, мелочность и великодушие и как же сделать, чтобы в конце концов все «встало на свои места» – именно так звучит финальная фраза романа.