Антикризисный саммит: Прощай, консенсус
В субботу в Вашингтоне откроется уникальный «антикризисный» саммит, в котором примут участие лидеры 20 ведущих стран мира. В центре внимания участников – текущий мировой финансово-экономический кризис и экстренные меры, которые необходимо принять, чтобы не допустить его обострения в ближайшее время и повторения в более отдаленном будущем.
Развитые vs. развивающиеся страны
По замыслу организаторов ключевую роль должно сыграть то, что впервые мировые проблемы будут обсуждаться ведущими державами на равных со странами развивающимися. Не секрет, что кризис был порожден экономической политикой развитых стран, прежде всего мирового лидера – США, и приглашение к серьезному диалогу новых участников, удельный вес которых в мировой политике и экономике будет неизбежно расти, было не только вынужденным, но и желательным.
Однако странно было бы изображать западные страны исключительно как злодеев, а emerging markets – в качестве их невинных жертв. Еще более странно слышать со стороны развивающихся стран обвинения в своем кризисе в адрес США и «безответственных банкиров» – сперва нужно бы отдать им должное и за свое преуспевание последних лет. Глобальная экономическая модель, которая была основана на массированном импорте США дешевых сбережений и товаров из развивающихся стран, на самом деле устраивала те не меньше, чем самих американцев. Получая взамен инвестиции и технологии, а также устойчиво растущий спрос на свою продукцию, новые индустриальные страны, прежде всего Китай, имели возможность занижать обменный курс, наращивая экспорт, сбережения и доступные инвестиционные ресурсы, а также государственные расходы за счет подавления внутреннего потребления. Более того, главное их желание – чтобы все оставалось, как было.
Нет никакой уверенности, что исчезновение западного спроса и финансирования не ударит очень сильно по развивающимся странам. Готов ли, к примеру, Китай к замене двигателя своего развития – контролируемой государством экспортоориентированной модели на более продвинутые механизмы на основе внутреннего спроса и потребления? Ведь такая перемена, помимо всего прочего, неизбежно повлечет за собой и определенные политические подвижки. Ясно, что долго протянуть на сколь угодно крупных пакетах государственных стимулов индустриально-инфраструктурной направленности не получится. Тем более наивны ожидания, что поддержание на плаву китайской экономики может сильно помочь остальному миру – слишком зависим сегодня Китай от западного спроса и слишком мал несырьевой спрос, индуцированный самим Китаем. И Китай пока не готов в полном объеме брать на себя роль лидера международного сообщества и ответственность за мировое развитие – слишком велик груз потенциальных внутренних проблем, которые являются для этой страны приоритетными.
Разговор на саммите, безусловно, пойдет и об учете законных интересов развивающихся стран, в том числе с точки зрения повышения их роли в международных организациях. Сделать это необходимо, но глупо было бы полагать, что за счет этого сами собой решатся какие-либо проблемы. Напротив, возникнут новые опасности: в частности, доминирование США и Запада может смениться «принципиальным» противостоянием между развитыми и развивающимися странами, способным заблокировать принятие любых решений в международных организациях вообще. По-видимому, нужно менять сами принципы голосования, уходя от квотных схем как таковых.
Свобода торговли и инвестиций vs. протекционизм
Кризис – время, когда текущие политические интересы ставятся неизмеримо выше любых принципов экономической политики. К тому же у правительств всегда велик соблазн переложить ответственность за трудности и их бремя на другие страны. Поэтому, несмотря на ритуальные заклинания в поддержку свободной торговли, развитые страны сегодня еще менее, чем когда бы то ни было, готовы поступаться своими интересами в пользу других. Новая администрация Белого дома будет, судя по всему, наиболее протекционистской за последние годы. Всплеск протекционизма неизбежен и в развивающихся странах («антикризисный пакет» российского правительства – наглядный тому пример).
То же самое относится и к международному инвестиционному процессу. Развитые страны будут возводить все новые преграды перед покупателями активов (прежде всего суверенными фондами), руководствующимися, по их мнению, вовсе не традиционными коммерческими соображениями. Максимум, о чем могут договориться по этому вопросу в Вашингтоне, – введение протекционизма в торговле и инвестиционном процессе в определенные рамки.
Национальное vs. международное регулирование
Противоречия национальных систем регулирования и умело лавирующие между ними глобальные финансовые структуры – такова реальность современного мира. Успешных примеров международного сотрудничества в сфере финансового регулирования прискорбно мало. Даже согласованные новые стандарты банковской деятельности (так называемый Базель-II) оказались морально устаревшими еще до их внедрения.
Когда страны оказываются способными договориться об общем регулировании, как правило, появляются на свет жесткие конструкции, не сулящие бизнесу ничего хорошего. Благородные цели международной борьбы с отмыванием приобретенных преступным путем денежных средств выродились в громоздкую надстройку государственного вмешательства в экономику, приносящую очень мало реальных результатов, но чреватую непосильным бременем издержек, прежде всего для средних и малых финансовых структур. А внедрению умных, мягких, стимулирующих схем регулирования или упорядочению практики финансовой торговли вмешательство лидеров 20 государств вряд ли сильно поможет.
Неизбежно произойдет и идеологическая сшибка. Стремление континентальных европейских государств навязать ужесточение регулирования финансовой деятельности на международном уровне натолкнется на отчаянное сопротивление англосаксонских стран. Недавняя история захвата контроля над компанией «Фольксваген» продемонстрировала, что «континентальные» стандарты регулирования вовсе не гарантируют транспарентности рыночных процессов. Аналогичным образом не суждено договориться и об активно пропагандируемом изменении принципов учета в пользу оценок, не зависящих от текущей рыночной стоимости активов.
Хочется верить, что наступление на свободный рынок, которое наверняка поведут на саммите Франция, Россия и некоторые другие страны, будет в конечном итоге отбито. Есть также шанс, что международная аудитория услышит от Дмитрия Медведева что-то об антикризисной политике в России (российская публика пока не дождалась).
Сколько бы ни звучало упреков в адрес МВФ или Всемирного банка, кардинальная реформа институтов Бреттон-Вудской системы, по-видимому, еще не созрела. Тем не менее определенные подвижки к формированию на их базе полноценного международного кредитора последней инстанции, способного принимать оперативные и профессиональные решения о масштабной поддержке финансовых систем тех или иных стран и обладающего соответствующими ресурсами, уже налицо. Здесь, возможно, будет иметь смысл по-новому взглянуть на идеи, высказанные Дж. М. Кейнсом в рамках подготовки к Бреттон-Вудской конференции, но отвергнутые тогда как излишне революционные.
Бреттон-Вуд vs. новая система
С содержательной точки зрения для проведения антикризисного саммита выбрано самое неудачное время и формат. Видимые на текущий момент контуры кризиса размыты и, безусловно, далеки от окончательной картины мира «после битвы». Старая американская администрация уходит, новая еще не сформирована. Никто, кроме США, всерьез не готов брать на себя ответственность и бремя лидерства в международной финансовой системе. Критика, высказываемая в адрес существующей финансовой реальности, во многом справедлива, но предлагаемые альтернативы по большей части либо нереалистичны (как, например, замена доллара в качестве резервной валюты или повсеместное создание суверенных фондов), либо намного хуже статус-кво (как, скажем, отказ от рыночных оценок в стандартах учета).
Предстоящие в Вашингтоне дискуссии способны не только продемонстрировать всему миру решимость лидеров ведущих стран бороться с самым глубоким кризисом со времен Великой депрессии, но и обнажить зияющие между различными странами противоречия в понимании того, как должна функционировать мировая экономика и глобальная финансовая система. Нас ждет много улыбок и фанфар, но крайне мало содержания. Что ж, работа над новой международной финансовой архитектурой только начинается.