Михаил Шамолин: «Это огромное непаханое поле», - Михаил Шамолин, президент компании «Мобильные телесистемы» (МТС)

Этот год для рынка мобильной связи переломный: операторы выходят на смежные рынки фиксированной связи и сотовой розницы. Компания «Мобильные телесистемы», по словам ее президента Михаила Шамолина, не спешит с покупками новых активов, но заключает альянсы.

Что касается фиксированного широкополосного доступа в интернет (ШПД), то его имеет смысл развивать по-прежнему на основе «Комстар-ОТС». Строить собственный фиксированный ШПД с нуля и конкурировать с «Комстаром» мы не видим смысла. Это вопрос АФК «Система», которой принадлежат обе компании (МТС и «Комстар-ОТС». – «Ведомости»), – как она видит развитие этих активов. Есть аргументы за их совместное развитие, есть и за раздельное, но окончательного решения пока нет.

– Почувствовала ли МТС влияние кризиса?

– Пока мы не почувствовали ни снижения разговорной активности [абонентов], ни сокращения платежей. Мобильная связь уже прочно вошла в базовую потребительскую корзину, и люди начнут отказываться от нее, только если станет совсем плохо с бюджетом. Мы не исключаем возможности снижения потребления в будущем в случае ухудшения макроэкономических показателей в России: если цены на нефть упадут ниже $50 за баррель, долго продержатся на таком уровне, не будет хватать госзапасов, начнется резкая девальвация рубля, объем увольнений превысит чувствительные пороги и т. д. Но мы надеемся, что практически такой сценарий не будет реализован. Конечно, мы будем следить за соотношением курсов национальных валют к доллару и стараться максимально нивелировать возможный отрицательный эффект на выручку более гибкой тарифной политикой, повышением эффективности операционной деятельности компании в целом.

– Но антикризисные меры МТС принимает?

– Наша политика – надеяться на лучшее, готовиться к худшему. «Подготовка к худшему» – очень внимательное отношение к cash flow, к капитальным и операционным затратам, к общей эффективности. Для нас кризис – это возможность критически взглянуть на свою эффективность, может быть, выявить те резервы, которые оставались скрытыми.

– Капитальные и операционные затраты будут сокращены?

– У нас нет цели сократить расходы на столько-то процентов. Бизнес очень конкурентный, и можно легко отстать в конкурентной борьбе, недоинвестировав по отдельным статьям. Но мы пересматриваем программу капвложений следующего года, фокусируем ее только на стратегических проектах, таких как строительство сетей связи третьего поколения (3G), инвестиции в контент, в новые продукты и услуги, например в мобильную рекламу. Мы продолжим развивать проекты, связанные с увеличением емкости сети и географии покрытия, поскольку мы уверены, что они дадут отдачу. Все остальные проекты (особенно качественные – вроде внедрения ERP-систем), не являющиеся критичными, мы будем придерживать, пока не появится большая ясность. Мы проводим переговоры со всеми поставщиками и подрядчиками на предмет оптимизации стоимости контрактов (так как меняются, например, ставки аренды, стоимость работ, оборудования и т. п.) и условий платежей. Поставщики и сами находятся в трудной ситуации с точки зрения объема продаж и, в принципе, идут нам навстречу. Также смотрим на сокращение количества руководителей в расчете на одного сотрудника.

– Насколько могут сократиться капвложения в 2009 г.?

– Это зависит от того, будет ли в 2009 г. расти трафик и какими темпами, от доступности финансирования. Чтобы в полном объеме выполнить программу инвестиций, нужно привлекать дополнительное финансирование, потому что свободный денежный поток не покрывает всех наших расходов: капвложения, выплата дивидендов, погашение долгов. Если финансирование откроется, то мы находимся едва ли не в лучшей позиции среди всех российских заемщиков: у нас очень хорошее соотношение долга и OIBDA (на конец июня 2008 г. отношение чистого долга к OIBDA – 0,4. – «Ведомости»), высокие кредитные рейтинги, стабильный cash flow. Даже в текущих условиях мы умудряемся привлекать финансирование.

– На какие цели пойдут 20 млрд руб., привлеченные МТС в октябре от размещения облигаций?

– Эти деньги создают нам хороший запас прочности, что-то вроде подушки безопасности. Цель [привлечения 20 млрд руб.] – не покупка активов, а текущие корпоративные нужды: оставшаяся часть дивидендных выплат за прошлый год, погашение порядка $200 млн долгов, платежи в рамках программы капитальных инвестиций.

– Недавно МТС подписала эксклюзивное соглашение о партнерстве с Vodafone, благодаря которому получила возможность дешевле закупать оборудование. Сколько вы рассчитываете сэкономить в 2009 г. благодаря этому партнерству?

– Нельзя ответить однозначно, ведь партнерство с Vodafone не ограничивается только выгодными условиями закупок. МТС получает на эксклюзивной основе доступ к ряду новых продуктов, услуг и устройств, успешно протестированных и запущенных Vodafone на мировых рынках. Таким образом мы, например, экономим ресурсы, необходимые на самостоятельную разработку тех или иных решений, и получаем значительное преимущество по срокам вывода на рынок новых продуктов, одновременно предоставляя нашим клиентам уникальный user experience. Мы также ожидаем хорошего созидательного эффекта партнерства с Vodafone для сотовой розницы, видим широкое поле для поставок в нашу монобрендовую розничную сеть бюджетных моделей телефонов и новейших аппаратов по передаче данных, что будет более эффективно стимулировать рост пользования услугами по сравнению с прямой рекламой.

– Возможны ли в будущем какие-то новые варианты сотрудничества между МТС и Vodafone? Например, приход Vodafone в Россию в качестве виртуального оператора.

– Партнерство исключает возможность работы Vodafone в качестве виртуального оператора на рынках действия нашего соглашения.

– Российские сотовые операторы стали интересоваться розницей. «Вымпелком» недавно купил 49,9% «Евросети», «Мегафон» получил опцион на покупку доли в Dixis. Каким будет ответ МТС?

– Мы считаем наиболее адекватным путем развития создание монобрендовой розничной сети. Бренд мобильного оператора и продажи сотовых телефонов очень хорошо ассоциируются друг с другом. Как правило, потребитель сначала выбирает мобильный телефон, а потом – оператора. Эта модель работает во всем мире, я думаю, она будет работать и в России. Еще год назад развитие любого ритейла упиралось в то, что розничные площадки, которые находятся в правильных местах и могут давать нужный эффект, были заняты существующими сетями. Сейчас в связи с ожидаемым выходом из бизнеса части розничных сетей высвобождаются площадки, снижаются ставки аренды, появляется возможность достаточно дешево и эффективно построить сеть. Чем мы и будем заниматься – через органический рост и, возможно, через приобретение сетей.

– В последнее время МТС выступала за развитие монобрендовой розницы по модели франчайзинга. Подобное соглашение уже заключено с «Беталинк», рассматривается возможность франчайзинговой схемы в случае с «Телефон.ру»...

– Такой вариант в текущей рыночной ситуации предпочтителен, но возможны и покупки сетей – в зависимости от того, что экономически целесообразнее. Если мы видим, что сеть может спокойно существовать и управляться отдельно от нас, мы заключим с ней долгосрочное соглашение, согласовав ставки эксклюзивных выплат за работу под нашим брендом. Такая сеть будет жить на дилерскую комиссию и эксклюзивные выплаты. Другое дело, что партнерство с Vodafone позволит нам импортировать телефоны по более выгодным ценам, и, наверное, имеет смысл построить единую схему их поставок и дистрибуции, создать костяк монобрендовой сети, к которому могут быть присоединены отдельные франчайзи.

– Не опасаетесь, что в результате приобретения розничных сетей пострадает высокая рентабельность МТС? Кроме того, вам же придется принять на себя обслуживание их долгов.

– В принципе, в консолидации [розничного бизнеса] ничего страшного нет. Да, конечно, она окажет эффект на процентную маржу. Но если вдуматься в суть ритейлового бизнеса, то единственные дополнительные затраты, которые несет МТС [с покупкой такого бизнеса], – это затраты на оборотный капитал, вовлеченный в розничный бизнес. Поэтому если стоимость оборотного капитала оправданна преимуществами, которые мы получим, – повышением лояльности существующих абонентов, а значит, ростом потребления, приобретением новых абонентов и дополнительными доходами, – то сделка вполне осмысленна.

– Но новых абонентов почти не осталось, тем более доходных. Стоит ли в этой ситуации тратить силы и средства на развитие собственной розницы?

– Сегодняшний отток абонентов связан как раз с доминированием на рынке мультибрендовой розницы. Иногда люди покупают sim-карты и переходят от оператора к оператору, сами того не желая. Человек приходит покупать сотовый телефон, а дилер, которого простимулировал сотовый оператор, предлагает ему вместе с телефоном еще и тарифный план этого оператора. Если у МТС и у наших конкурентов будут свои монобрендовые сети, то наши абоненты станут ходить за мобильным телефоном к нам – при условии, что у нас будут привлекательные цены, достойный ассортимент, а магазины будут расположены в удобных местах. Тогда у конкурентов будет гораздо меньше шансов переманить нашего абонента. А заодно операторы снизят расходы на привлечение абонентов.

– Почему тогда не состоялась покупка крупнейшего сотового ритейлера – «Евросети»? Ведь МТС много месяцев вела переговоры с ее бывшими владельцами.

– Мы отказались от покупки, проанализировав соотношение состояния актива и его долговых обязательств к той цене, которую продавцы хотели за свой актив.

– Недавно МТС обратилась в ФАС с просьбой разрешить покупку сети «Телефон.ру». Какие еще ритейлеры вас интересуют?

– Мы смотрим на всех – насколько их стратегии укладываются в нашу, каково их экономическое состояние, насколько удачно расположены магазины. Но пока решений о покупках нет и мы продолжаем двигаться в направлении франчайзинговых соглашений.

– Вы назвали строительство 3G-сетей одним из приоритетных направлений. А как вы оцениваете первые результаты продажи 3G-услуг в сети МТС?

– Мы начали продвигать эти услуги только с лета, так что судить еще рано. Можно сказать только, что использование 3G-услуг напрямую зависит от уровня проникновения аппаратов [поддерживающих технологию 3G]. В тех регионах, где проникновение высокое, например в Сочи, спрос очень большой и каналы практически полностью загружены. Кстати, еще одно из преимуществ собственного ритейла – возможность продвигать те аппараты, которые помогут увеличивать пользование услугами, в том числе 3G. Если у человека есть аппарат, который позволяет пользоваться 3G-сервисами, то он начинает ими пользоваться.

– А обычная реклама разве не способна мотивировать абонента пойти и купить 3G-телефон?

– Людям необходимо разъяснять преимущество технологий и что они им дают. В рамках рекламных сообщений это сделать невозможно, поэтому розница очень важна с точки зрения консультаций и образования абонентов.

– Если взять Сочи, где 3G-аппаратов много, какая часть абонентов МТС хотя бы раз воспользовалась услугами 3G?

– Порядка 20%. Очень хороший показатель, учитывая, что 3G-сеть там работает около пяти месяцев.

– В Москве, если верить заявлениям операторов и чиновников, свободных частот для работы массовых 3G-сетей нет. Но, может быть, можно создавать отдельные 3G-фрагменты?

– Безусловно, и мы уже ведем работу с Минобороны по тестированию совместимости 3G-сетей в метро и зданиях. Мы рассчитываем эту работу закончить в декабре и, если все будет нормально, получить частоты для метро и зданий уже в начале 2009 г. А к июлю 2009 г. мы планируем завершить тесты на электромагнитную совместимость на улицах. Возможно, будут установлены какие-то ограничения по мощности, направленности антенн, но мы надеемся, что появится возможность сделать 3G и в Москве.

– МТС называет себя просто «оператор связи», без приставки «мобильный». Тем не менее экспансия компании на рынки, смежные с сотовой связью, еще не очень заметна.

– Пока мы пропагандируем идеологию оператора именно мобильной связи и стараемся концентрироваться на том, что знаем, что у нас хорошо получается. Мы считаем, что потенциал мобильной связи далеко не исчерпан и у нас есть большое пространство для применения энергии. Это в том числе и мобильный интернет, который только начинает развиваться, пока им пользуются единичные проценты абонентов. А на самом деле это огромное непаханое поле, которое создает основу и для мобильных развлечений, и для контента, и для рекламы, и для услуг позиционирования – для всего того, чего массовый потребитель еще не видит и не знает. Через пару лет мы увидим массовый спрос на мобильный интернет, что благоприятно отразится на наших операционных и финансовых показателях.

– В начале года «Вымпелком» стал владельцем операторов фиксированной связи Golden Telecom и «Корбина телеком». Одной из целей этого слияния объявлялось укрепление позиций на рынке корпоративных клиентов. Ощутила ли с тех пор МТС изменение конкурентной ситуации?

– Пока мы не видим, чтобы конвергентные предложения объединенного «Вымпелкома» склоняли корпоративных клиентов в ту или иную сторону.

– В октябре ФАС разрешила МТС купить поволжского оператора СМАРТС. В каком состоянии эта сделка?

– Ситуация со СМАРТС тянется уже много лет, и это исключительно вопрос цены, точнее, ее соответствия реальной стоимости этого актива. Этот вопрос остается открытым. Мы ориентируемся на мультипликаторы МТС и не считаем возможным существенно переплачивать.

– Какие мультипликаторы вы имеете в виду?

– Например, капитализация в пересчете на абонента. Можно взять и другие показатели – соотношение капитализации и EBITDA или капитализации и выручки. Наша позиция владельцам СМАРТС известна, как и цена, которую мы готовы заплатить за эту компанию. Им решать.

– В апреле МТС оценивала СМАРТС в $1 млрд с учетом долга. С началом кризиса оценка снизилась?

– Могу сказать лишь, что сейчас мы готовы платить существенно меньше того, что могли заплатить летом. Просто исходя из объективной реальности: сейчас совершенно другая стоимость средств и активов.

– То есть сделка со СМАРТС сейчас не на повестке дня?

– Она на повестке дня, но за правильную цену. Мы никак не педалируем ситуацию.

– В результате кризиса дешевеют и другие активы, в том числе за пределами России. Вы не планируете воспользоваться этим и подумать о новых приобретениях?

– Конечно, мы изучаем все возможности. Именно поэтому в основе нашей стратегии – увеличение денежной наличности на балансе, с тем чтобы получить возможность делать быстрые и точечные приобретения при появлении таких возможностей. Я не гарантирую, что эти возможности возникнут, но, если это случится, мы хотим быть готовыми к тому, чтобы двигаться быстро.

– Есть ли сейчас какие-то сделки в высокой стадии готовности?

– Я бы не стал это комментировать.

– Украинский бизнес – второй по величине у МТС. Еще год назад компания теряла там позиции. Как обстоит дело сейчас?

– Мы плотно занимаемся украинским бизнесом, хотим улучшить его состояние. За последние пару-тройку лет МТС построила на Украине очень качественную сеть, у нас очень привлекательные тарифы, мы намного улучшили качество услуг – то, что называется customer experience. Сейчас мы очень хорошо позиционированы для того, чтобы как поучаствовать в еще не исчерпанном росте украинского рынка, так и на равных побороться с «Киевстаром» и другими игроками за абонентов.

– В последние месяцы чиновники не раз заговаривали о возможности ввести регулирование межоператорских тарифов на сотовом рынке. Как бы вы к этому отнеслись?

– Я не вижу в этом необходимости. Операторские тарифы уже находятся на грани себестоимости. Если сделать их выше, это будет дополнительная нагрузка на конечного потребителя, если ниже – пострадают операторы. Если речь идет об усилении конкуренции, то мобильный сектор, пожалуй, единственный в России, в котором цены на протяжении последних 15 лет не росли, а падали. Что тут регулировать, я не очень понимаю.

– Но в таком регулировании заинтересованы крупные фиксированные операторы, для которых размер тарифов устанавливается государством.

– Мое личное мнение – и фиксированным операторам не нужно регулировать стоимость вызова. Это раньше оператор был один, и позвонить из Воронежа в Тамбов можно было, только используя «Ростелеком». А сейчас выбор огромен. И если цены перестать регулировать, то они только упадут.

– Когда-то МТС считалась самым дорогим сотовым оператором, но сейчас у компании один из самых низких показателей стоимости минуты звонка в России. Вас устраивает эта ситуация?

– Цены определяет рынок, а он один из самых конкурентных в Европе. Мы можем только стараться сделать customer experience лучше, чем у конкурентов, и работать над затратами, чтобы показывать при низком уровне APPM (Average Price Per Minute, средняя стоимость минуты. – «Ведомости») ту прибыльность, которую хотят видеть наши акционеры и инвесторы.

– В октябре МТС, «Вымпелком» и «Мегафон» начали продавать телефоны iPhone. Сколько их сумела продать МТС?

– В целом продажи идут нормально, мы укладываемся в график. Но нужно учесть, что Apple как бренд до появления iPhone был в России практически неизвестен массовому потребителю, его знал только узкий круг энтузиастов. Поэтому нужно выстроить систему продвижения бренда, плюс важна отпускная цена: если она станет более приемлемой, то и товар может стать более массовым, тем более в условиях кризиса.

– А вы свой iPhone приобрели в салоне МТС?

– Мне его принесли помощницы и забрали за него деньги.

– Вы возглавляете МТС чуть больше 100 дней. Что считаете самым важным из уже сделанного?

– Подписал контракт с Vodafone – это одна из важных вех. Сформулировал розничную стратегию: сейчас мы точно знаем, что нам делать в рознице в существующих условиях. Подготовил компанию к работе в условиях кризиса: мы встретили его в очень хорошей форме. МТС продолжает сохранять и упрочнять лидерство. Вот, пожалуй, основное.