Рынок газа: Логика цены
Дискуссия о целесообразности привязки цены природного газа к нефти или, что то же самое с точки зрения динамики цены, к корзине нефтепродуктов ведется в экспертной среде не одно десятилетие, то затухая, то разгораясь с новой силой. Поводом для нового оживления дискуссии в Европе стало включение в этот процесс политиков, которые увидели основную причину роста цен на газ в нефтяной индексации этих цен. Если такую связку разрушить, то, как полагают эти политики, цена газа неизбежно упадет.
Подобная точка зрения, хотя и имеет хождение в экспертной среде, является популистской, так как не подтверждается фактическими данными. А поэтому можно с уверенностью утверждать, что разрушение связки газ – нефть в континентальной Европе не даст ожидаемого снижения цены в обозримой исторической перспективе.
Связка газ – нефть не является случайной. Цены двух важнейших мировых энергоносителей движутся в тандеме и безо всякой искусственной привязки. Даже на полностью либерализованных рынках США и Великобритании, где цены газа и нефти формально независимы друг от друга, эта связка постоянно восстанавливает себя в интервалы времени, когда спрос и предложение уравновешивают друг друга. Об этом свидетельствуют многолетние наблюдения за оптовыми ценами на газ в США, Великобритании и континентальной Европе. Временами свободные цены опускаются ниже индексированных, временами превышают их. Например, с конца ноября прошлого года до сентября этого года свободные цены в Великобритании были выше, чем индексированные по нефти на континенте.
Есть и другие аргументы в пользу сохранения индексации по нефти цены газа в континентальной Европе. Если вместо привязки к нефти цена будет устанавливаться на основе спроса и предложения, иммунитет газового рынка на континенте к проявлениям доминирующей доли отдельных крупных поставщиков будет утрачен. Не стоит забывать, что в США, Великобритании, Канаде и Австралии создание нормально функционирующего либерализованного рынка газа стало возможным только благодаря самообеспеченности газом и существованию на стороне предложения тысяч независимых производителей. Растущая зависимость Великобритании от одного поставщика, Норвегии, уже поставила вопрос о целесообразности возвращения к нефтяной индексации. При такой индексации цена устанавливается через третий товар, повлиять на цену которого ни один крупный поставщик газа не может.
Руководство Еврокомиссии, хотя и безо всякого энтузиазма, официально признало отсутствие возможности для ценовых манипуляций со стороны «Газпрома» или других крупных экспортеров голубого топлива при существовании долгосрочных контрактов, индексированных по нефти.
Степень импортной зависимости континентальной Европы по газу исключительно высока – она приблизилась к 60% и постоянно растет, а структура предложения типична для олигополии. Обеспечить конкуренцию на уровне экспортного звена за счет привлечения тысяч независимых поставщиков – задача непосильная даже с привлечением сил «энергетического НАТО».
Сторонники перехода к ценообразованию на основе спроса и предложения признают, что для этого континентальной Европе потребуется немало времени – из-за отсутствия на данный момент подходящих биржевых площадок, где эта цена могла бы формироваться. Фрагментированность континентального газового рынка привела к образованию нескольких небольших торговых хабов, но ни один из них по уровню ликвидности не может выполнять роль биржевой площадки для всей Европы.
Надо учитывать и то обстоятельство, что свободная цена на газ отличается существенно большей волатильностью, чем цены на нефть. Спрос на газ характеризуется резкими колебаниями, а его предложение – инерционностью, поскольку и менять режим добычи на скважине, и хранить газ сложно и дорого. Все это означает, что при переходе к ценообразованию на основе спроса и предложения европейский потребитель не получит более низкой цены, но высокая волатильность этой цены, к тому же усиленная биржевыми спекулянтами, ему гарантирована.
Тенденции развития энергетических рынков только способствуют усилению тандема газ – нефть. Цена единицы теплотворной способности газа не превышает 70% цены единицы теплотворной способности нефти. Эта недооценка объясняется более высокими потребительскими свойствами нефти: и как моторное топливо она может использоваться, и хранить и транспортировать ее проще. Но ситуация постепенно меняется в пользу газа, что обусловлено повышением роли сжиженного природного газа (СПГ) в мировой торговле. Технология сжижения газа ведет к сближению его товарных свойств со свойствами нефти. И в том и в другом случае мы имеем дело с жидкостью, которая перевозится танкерами и заливается для хранения в специальные емкости.
К сокращению дисконта ведет и то обстоятельство, что природный газ дает меньше экологически вредных выбросов, чем нефтепродукты. Наконец, газ в виде GTL (gas-to-liquids) в потенциале способен стать и универсальным моторным топливом, заменителем нефти. В этом заключается долгосрочный аспект укрепления тандема газ – нефть.
Есть и более краткосрочный аспект для усиления такой связки. Развитие СПГ делает мировой рынок природного газа действительно глобальным. Рынки стран Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), где газ в долгосрочных контрактах прочно пристегнут к нефти, за счет высокой цены привлекают к себе все возрастающие объемы СПГ, а те, в свою очередь, начинают служить ценовым ориентиром по обе стороны Атлантики. Замечу, что цена в АТР высока не потому, что привязана к нефти, а из-за отсутствия конкуренции с более дешевым трубопроводным газом.
Повышение цен на газ – неизбежность, с которой придется смириться. Эта тенденция характерна не только для Европы и Америки, но и для добывающих газ стран, в том числе России. Противостоять этой тенденции может только рациональное энергопотребление и развитие альтернативных источников энергии – естественно, не за счет увеличения и без того высокой налоговой нагрузки на газ, которая типична для стран континентальной Европы. Но решать вопрос снижения цен на газ за счет их отвязки от нефти – путь, не сулящий никаких дивидендов.