Глобалист: Тест для оппозиции
Влияние экономического кризиса на развитие внутриполитической ситуации в России – одна из самых интересных тем сегодня. Как отреагирует общество на неизбежное ухудшение благосостояния, перспективы которого становятся все более очевидными, – пока загадка. Социология едва ли может дать хотя бы приблизительный ответ на этот вопрос – за высокими рейтингами поддержки власти населением кроется элемент неискренности и инерции благополучных лет, трудно определяемый количественно.
Спектр возможных сценариев общественной реакции на кризис широк – от массовых волнений сродни описанным в статье Евгения Гонтмахера «Новочеркасск-2009» до сохранения у населения апатии и адаптивного поведения. С возможными протестами тоже многое неясно – под какими политическими лозунгами они могут проходить? Демократическими, левыми, ксенофобскими?
Предсказать это точно пока невозможно, допустимы все сценарии – слишком долго общество пребывало в спячке, порожденной инерционной моделью развития. А значимость возможных общественных протестов и эффект от них вовсе не будут требовать участия в этих акциях большинства населения – примеры новейшей истории, от демонтажа СССР до волнений четырехлетней давности по поводу монетизации льгот, показывают, что политическое напряжение вполне может быть создано силами активного меньшинства.
Политические изменения могут последовать, если у кого-то из политиков получится «поймать» и обратить в свою пользу протестную волну. Хотя власть в двух шагах от того, чтобы уступить инициативу – прямая линия премьера Путина с гражданами 4 декабря показала, что у власти нет свежих ответов на новые острые вопросы, кроме привычных «дать денег» и «мы занимаемся этим», – ощущения, что в России есть оппозиция, готовая взять на себя лидерство среди протестных настроений, пока нет. Говорят о популярности в России левых идей – но внятных левых сил в стране не видно, а широко рекламируемые левые акции типа «дней народного гнева» и «антикапитализма» оборачиваются пшиком и малопосещаемы. Любовь россиян к патернализму не конвертируется в поддержку слабых политиков левого толка, а постоянный крен многих из них в сторону пропаганды авторитаризма или национал-шовинизма отпугивает.
В демократической оппозиции многие связывают надежды с появлением движения «Солидарность», коалиции ныне разрозненных проевропейских демократов. Требования разворота к европейскому пути развития привлекательны для экономически активных граждан, наиболее страдающих сегодня от свертывания экономического роста. Однако «Солидарности» еще предстоит доказывать свою жизнеспособность.
Пока оппозиции рано думать о кризисе как об окне возможностей – скорее он станет для нее испытанием на политическую состоятельность. Если оппозиция этот тест не пройдет, возможные протесты не выйдут за стихийные рамки.