Картина мира: Мягкотелость демократии
В 2002 г., вскоре после терактов в США, нефтяная компания Shell и журнал Economist объявили конкурс на лучшее эссе на тему «Сколько свободы нам придется отдать, чтобы обеспечить безопасность».
Свободолюбивые американцы оказались готовы пожертвовать многим. Как выяснилось, граждан можно годами мариновать в тюрьме, не предъявляя обвинений, пытать пленных, требовать на каждом шагу удостоверение личности. Когда всплыло, что администрация Джорджа Буша в обход конституции подслушивает частные разговоры, конгресс мигом дал ей санкцию на подобные действия. Критикам же было объяснено, что тем, кому нечего скрывать, нечего и бояться.
Оставим в стороне спор о разных определениях и типах свободы. В современном мире свобода ассоциируется с открытыми, представительными и демократическими выборами и отчетностью лидеров перед избирателями. Именно эта модель обеспечивает законопослушание как граждан, так и государства и гарантирует соблюдение гражданских прав. Не заботясь о семантических нюансах таких определений, как «остров Свободы» и «Корейская Народно-Демократическая Республика», можно с уверенностью сказать, что Датское королевство, к примеру, по сегодняшним меркам государство свободное, а республики Куба и Северная Корея скорее нет.
Демократию издавна считают мягкотелой и неэффективной. Еще со времен Пелопоннесской войны, когда родина демократии – богатые Афины были наголову разбиты дисциплинированной, авторитарной Спартой. С середины XIX в., когда в Европе начали возникать либеральные демократии, росла и неприязнь к ним. Оба главных диктатора прошлого века, Сталин и Гитлер, с презрением относились как к народному волеизъявлению посредством голосования, так и к правительствам, которые перед избирателем отчитывались. Гитлер, например, не верил, что у такой разбродной страны, как США, хватит решимости вести современную войну.
Однако демократии, при всей видимой слабости, оказались более устойчивыми, чем империи Гитлера или Сталина. Сегодня их политическая модель принята везде в мире. Хотя принципы далеко не везде соблюдаются, большинство государств основаны на идеалах демократии, свободных выборов и плюрализма. Даже Россия отвергла свой путь с его «диктатурой пролетариата» и «обществом нового типа» и попытается стать частью западного мира.
Демократия устойчива, наверное, потому, что является оптимальной формой организации развитого общества – сложного, раздробленного, состоящего из мобильных, пересекающихся и конфликтующих между собой групп. Либеральная демократия позволяет этим группам находить компромисс, объединяясь вокруг нескольких стержневых идей. В обществе правит большинство, но при этом права и свободы многочисленных меньшинств тоже не ущемляются.
Поскольку экономика не есть нечто насаждаемое в обществе извне, развитые экономики наиболее успешно функционируют именно в условиях либеральной демократии – как в laissez-faire США, так и в регулируемой Франции и социал-демократической Швеции. Экономический рост со временем привел к демократизации наиболее богатых азиатских стран, таких как Южная Корея и Тайвань.
Современная военная мощь невозможна без высоких технологий, а следовательно, без огромных инвестиций в их развитие. Некоторые историки утверждают, что СССР распался оттого, что Рональд Рейган навязал Кремлю технологическую гонку вооружений, которую советская экономическая модель не была способна выдержать.
Дилемма свобода – безопасность некорректна. Очевидно, что демократические общества предоставляют своим гражданам не только больше свободы, но и неизмеримо больше безопасности – во всех ее аспектах.
Пресловутая «война с террором» президента Буша, ограничив свободу американцев, их не обезопасила – во всяком случае, не принесла решения проблемы. Согласно некоторым авторитетным исследованиям, эта война только укрепила террористические организации в мире.
У демократии создалась репутация игрушки для богатых, безопасных стран – чего-то вроде детской железной дороги. Юный машинист может управлять паровозиком на специальных путях, но если он вдруг выскочит на настоящее полотно – тут уже нужен взрослый.
Демократия хороша в мирное и спокойное время, а в момент кризиса нужны решительные меры (мол, тушение пожара нельзя организовать демократически) – что уж говорить о России (где пожар почему-то почти всегда), если эта идея находит отклик даже в Америке. Не можем мы поверить: не в том дело, что богатые и непуганые тешатся демократией, а в том, что они потому богаты и непуганы, что живут при демократии. И что взрослый дядя, столь решительно ухвативший штурвал, обычно имеет смутное представление, как управлять этим сложным паровозом, а его решимость может резво спустить пассажиров под откос.