Буги-вуги, OK

Историю комсомольца Мэлса (Антон Шагин), который влюбился в социально чуждую красавицу Пользу (Оксана Акиньшина) и променял моральный кодекс строителя коммунизма на брюки-дудочки, ботинки на манной каше, кок и попугайский галстук, соблазнительно трактовать в политическом смысле, но прелесть фильма в том, как Валерий Тодоровский переводит идеологический конфликт в жанровый.

«Стиляги» рассказывают о реальных советских пятидесятых примерно столько же, сколько «Парк Юрского периода» о настоящих динозаврах. Простая либеральная мысль, что люди имеют право быть разными, выводится в картине чисто стилистически. Теряя последнюю букву имени-аббревиатуры (Маркс-Энгельс-Ленин-Сталин), главный герой превращается в стилягу Мэла и делает шаг не только из серой коммунальной реальности в разноцветную контркультурную, но из одной Страны чудес в другую Страну чудес, которая чудесна не больше, а просто иначе. В очертаниях первой мерещатся «Цирк» и «Покровские ворота», второй – «Бриолин» и «Нью-Йорк, Нью-Йорк».

Но от политики не отвертишься хотя бы потому, что в обеих условных реальностях фильма поют шлягеры не 50-х, а 80-х, эпохи музыкального нонконформизма, который выставил против советской системы уже не только цветные носки. Хотя даже в самых сатирически-социальных сценах Валерий Тодоровский пляшет от стилистики: когда комсомольцы на собрании хором грянут хит «Наутилуса» «Скованные одной цепью», обратите внимание на ракурсы и монтажный ритм. И заставьте меня съесть пионерский галстук, если не вспомните пинк-флойдовскую «Стену» Алана Паркера.

Валерий Тодоровский снял не только лучший свой фильм. Он сделал то, что в нашем новом кино не удавалось еще никому: настоящую музыкальную комедию. Поверх легкой фронды и свежих данных о сексе в СССР «Стиляги» – картина про цвета и ритмы, ракурсы и аранжировки, игру и условность – про все то, из чего и складывается понятие стиля. Советская фактура играет здесь ту же роль, что рентгеновские снимки, на которых вместо винила записывали любимый джаз стиляги-меломаны 50-х. Посмотришь – вывих нижней челюсти. Послушаешь – Дюк Эллингтон.

В том же духе разыграна и главная сюжетная шутка. Стреляйте, но перескажу. У героини Акиньшиной рождается негритенок, но лучший друг (Максим Матвеев) находит для Мэла нужные слова: «Похоже, ты слишком много слушал Чарли Паркера, чувак!»

Ну а когда Валерий Тодоровский выпускает под ноги твистующих стиляг раскрашенного под британский флаг бульдога и пристраивает камеру на уровень собачьего зада, становится окончательно понятно, что наше кино дотрюхало до Нового года с очень хорошими новостями.