Дмитрий Ананьев: «Надо вести работу над ошибками», - Дмитрий Ананьев, председатель комитета Совета Федерации по финансовым рынкам

Промсвязьбанк (84,68%) активы – 399,46 млрд руб. (12-е место среди российских банков, данные «Интерфакс-ЦЭА» на 30 сентября 2008 г.). собственный капитал – 33,85 млрд руб. (13-е место). прибыль до уплаты налогов – 6,1 млрд руб. (8-е место). Группа «Промсвязькапитал» (100%) ей принадлежат компания «Медиа3» (издательские дома «Аргументы и факты», «Труд», «Экстра-м медиа», типографии «Экстра-м», «Медиа-пресса», агентства распространения «АРИА-АиФ», МОП «Союзпечать», «Метропресс СПб», «Роспечать-Челябинск»), системный интегратор «Техносерв А/С», телекоммуникационная группа «Синтерра» (компании «Синтерра», «Петерстар», «Глобал телепорт», «Евротел», ряд региональных операторов связи), группа компаний «Промсвязьнедвижимость» (портфель девелоперских проектов около 7,5 млн кв. м, под управлением более 500 000 кв. м площадей коммерческой недвижимости), лизинговый оператор Independent Leasing. ВСЕМ БИЗНЕСОМ БРАТЬЯ АНАНЬЕВЫ ВЛАДЕЮТ НА ПАРИТЕТНОЙ ОСНОВЕ. Консолидированные финансовые показатели компаний группы «Промсвязькапитал» ОНИ НЕ РАСКРЫВАЮТ. В мае 2008 г. журнал Forbes оценил состояние Ананьевых в $4,6 млрд (у каждого по $2,3 млрд).

Многие из антикризисных мер правительства были «правильными и верными, но их действие оказалось недостаточным, а ряд мер, к сожалению, были контрпродуктивными», говорит Дмитрий Ананьев, у которого есть свой рецепт, как надо действовать в кризисной ситуации.

– Насколько была готова Россия к кризису? Оцените первые шаги правительства.

– Россия смогла довольно неплохо подготовиться к кризису, были накоплены серьезные золотовалютные резервы. Благодаря слаженной, эффективной работе правительства и ЦБ в первые недели кризиса удалось обеспечить стабильность банковской системы и справиться с паникой. Сейчас нужно смотреть вперед и грамотно провести работу над своими недостатками и ошибками. Нам нужно обратить серьезное внимание на наше финансовое законодательство – тяжелое наследие советской системы. Наше законодательство, к сожалению, слабо защищает инвесторов и финансовые институты. А наш бухгалтерский учет не показывает реального экономического состояния предприятия. С этим в том числе связан отток спекулятивного капитала в первые дни кризиса, который в одночасье обрушил финансовые рынки до того дна, которое ни один аналитик не мог предсказать. Отток произошел, несмотря на активную позицию правительства и принятые антикризисные меры. Многие из них были правильными и верными, но их действие оказалось недостаточным, а ряд мер, к сожалению, был контрпродуктивным.

– Например?

– Очевидно, контрпродуктивной была принятая в первую неделю экстренная мера по выделению денег только трем госбанкам. Как такового физического выделения денег не произошло, но было озвучено, что три госбанка получат 950 млрд руб. Это спровоцировало передел в банковском секторе и подрыв взаимного доверия в банковской системе. Надо отдать должное монетарным властям, это действие было в ту же неделю скорректировано: появился список из 32 банков, допущенных до аукционов Минфина, затем 116 банков получили доступ. Правильной мерой было увеличение размера защиты вкладов физических лиц до 700 000 руб., а также выделение ВЭБом субординированных кредитов для докапитализации банковской системы. Но одних экстренных мер все равно недостаточно, а законодательная база на нашем финансовом рынке в целом по сравнению с западной неконкурентна, поэтому в нестабильной ситуации капитал предпочитает уходить в более надежные и защищенные экономики. Именно с этим связан приток капитала в США, несмотря на то что именно там начался кризис, и отток, который происходит на наших рынках.

– Что, по-вашему, не делает, а должно было бы делать сейчас правительство?

– Удерживать или по возможности снижать тарифы естественных монополий, чтобы поддержать реальный сектор. Снижать налоговую нагрузку. Наиболее действенно – снижение НДС и ЕСН. Это позволит менеджменту предприятий думать не только о выживании, но и о развитии. Поступление налогов в бюджет снизится на 2–3 года, а в долгосрочной перспективе более низкие ставки обязательно дадут повышение сборов налогов за счет роста доходов предприятий. Дополнительный положительный аспект этой меры – ее нулевая коррупционность (в отличие от прямого выделения денег), так как она распространяется не выборочно, а на все компании без исключения. А инвестиции государства в инфраструктуру позволят стимулировать спрос на продукцию большего количества предприятий, создать дополнительные рабочие места, заложить основу для экономического роста после кризиса. Кроме того необходимо расширить спектр госгарантий: в первую очередь это должно касаться граждан, но и распространяться на предприятия клюсевых секторов.

– Ставка рефинансирования во всем мире снижается, у нас повышается. Почему?

– В России монетарные власти с помощью повышенной ставки рефинансирования продолжают бороться с инфляцией и оттоком капитала. Я считаю, что в кризисной ситуации ставка рефинансирования должна быть снижена до минимума, иначе мы можем получить высокую инфляцию, сведем к минимуму внутренний спрос и активность в реальном секторе. Высокая ставка рефинансирования увеличивает «финансовый тромб», о котором говорил президент: банкам страшно выдавать кредиты по высокой ставке, потому что появляется риск повышения дефолтности, невозврата кредита и деньги не доходят до предприятий реального сектора. Повышение учетной ставки увеличивает стоимость кредитования всего реального сектора экономики, с другой стороны, государство субсидирует эти повышенные ставки отдельным предприятиям, гарантирует возврат части кредита, в связи с чем может возникнуть дополнительная коррупция, не говоря о нарушении законов свободной конкуренции.

– Ваше отношение к девальвации?

– Вместо мягкой девальвации, которая усиливает напряженность и негативные ожидания и требует постоянного расходования накопленных резервов, стоило бы разово ослабить национальную валюту на 15–20% на более ранних этапах кризиса. Может быть, это не поздно сделать и сейчас, что позволит найти точку равновесия ожиданий участников рынка, ценового паритета с похожими развивающимися странами.

– Нужно ли увеличить гарантии по вкладам?

– В кризисной ситуации я сторонник полной гарантии, хотя понимаю, что это мера экстренная и в обычное время ее нельзя использовать – она может дать стимул мошенникам. Более мягкий вариант – применить опыт США, где на время кризиса увеличили сумму гарантий со $100 000 до $250 000. Соответственно, предлагаю увеличить гарантию по вкладам населения в России с 700 000 руб. также в 2–3 раза, внести закон, позволяющий размещать населению безотзывные вклады с повышенной процентной ставкой, специальный ипотечный вклад.

– Какие меры нужно предпринять для решения проблем в банковской системе? Например, нужно ли повышать требования к уставному капиталу банков?

– Я сторонник того, чтобы в банковской системе повышался уровень капитализации, что приведет к повышению надежности в целом. Ведь сейчас ситуация абсурдная: например, чтобы заниматься бизнесом игровых автоматов, требуется капитал 600 млн руб., а чтобы заниматься банковским – достаточно 120 млн руб. Но в момент нестабильности ужесточать условия не время – это в первую очередь ударит по региональным и малым банкам. С точки зрения регулятора сейчас разумно повышать требования к капиталу. Но для профучастника, наоборот, было бы разумно иметь облегченные условия выполнения нормативов. В кризис большинство банков во всем мире сталкиваются с увеличением объема просрочек, и это снижает достаточность капитала. Например, даже у «ВТБ 24» достаточность капитала упала с 12% до 10,3%. А хочу напомнить, что 10% – предельный показатель норматива достаточности в России. Если европейские банки живут с нормативом достаточности 8%, то разумно было бы и российским банкам иметь те же ограничения, а не вынуждать их работать в более сложных условиях. Тогда у банков будет больше возможностей находить приемлемые решения с заемщиками, которые не выполняют свои обязательства, и не загонять проблемы вовнутрь.

Еще одной правильной антикризисной мерой поддержки банковской системы могло бы быть решение правительства временно войти в капитал ряда банков через приобретение привилегированных акций, как это было сделано в развитых европейских странах. Это позволило бы банкам получить остро необходимый им капитал, а правительство получило бы укрепление банковской системы и соответствующую доходность.

– Как на фоне кризиса будет развиваться идея сделать Москву международным финансовым центром?

– Кризис ясно дал понять: возможность создания международного финансового центра у нас есть, но для этого нужно активными темпами преодолевать внутренние структурные и законодательные недочеты нашего финансового рынка, с которыми в большей степени, чем с внешними факторами, связаны наши сегодняшние проблемы. Если в ближайшие полгода будут реализованы уже проработанные Минэкономразвития шаги по изменению законодательства, у нас будет реальная возможность стать региональным лидером и побороться за международный финансовый центр. Концепция подготовлена, остается эти законы правильно написать и принять. Определяющим будет наступивший год.

– Чем мы привлечем на наши рынки иностранный капитал?

– Если у нас будут решены законодательные вопросы, если защищенность инвестора на нашем рынке вырастет, а качество и удобство инфраструктуры достигнет мировых стандартов, инвесторы к нам придут, и мы станем реальным финансовым центром. Не Казахстан, не Украина, не Польша – это будет Россия, а точнее, Москва. У нашего рынка огромный потенциал, и мы геополитически являемся центром для СНГ и большинства восточноевропейских стран.

– Дайте свой совет: в чем хранить деньги?

– Единого рецепта не существует, все зависит от того, какова срочность этих денег и в какой валюте будет нести расходы их владелец. Можно просто разложить деньги по разным валютам.

– Фунт, евро, доллар, иена? Рубль?

– Да, и еще швейцарский франк. Все зависит от отношения к риску и срочности денег. Если инвестиции долгосрочные, то можно покупать акции «голубых фишек», ведь многие компании сейчас сильно недооценены. Еще хороший инструмент – долговые облигации российских эмитентов, они сейчас торгуются с огромной доходностью, я выбрал бы их основным инструментом. Если инвестиции короткие на год, то наиболее надежный вариант – банковский депозит, причем сейчас многие банки предлагают мультивалютные вклады.

– Как изменилась ваша стратегия инвестирования с приходом кризиса?

– Я, как сенатор, не занимаюсь управлением компаниями. Бизнесом продолжает заниматься мой брат. В связи с кризисом на рынке появилось много подешевевших активов. Но насколько они недооценены – вот в чем вопрос. Кризис обнажает проблемы в бизнес-процессах и болевые точки, и многие компании показывают свою неэффективность и неспособность выживать в сложных условиях. Сейчас важно быть чрезмерно консервативным при проведении активных операций. Необходимо очень внимательно оценивать размер проблем и свою способность эти проблемы решить при покупке активов, а некоторые бизнесы сейчас нельзя приобретать и задаром. На инвестиционные возможности сейчас надо смотреть еще с большей осторожностью.

– С 2011 г. для избрания в Совет Федерации сенаторам придется пройти через первичные выборы. Будете ли вы это делать?

– Я не загадываю так далеко – сейчас приходится жить с горизонтом в 2–3 месяца, полгода. Но я вижу результаты, которые дает законотворческая работа нашего комитета, экономического блока в Совете Федерации, и, несмотря на то, что отдельные точки зрения не совпадают с проводимой линией, я чувствую, что мы работаем и с правительством, и с Центробанком в плотном, конструктивном режиме. Точка зрения и наши предложения часто бывают услышаны – и меня это радует.

Чем владеют братья Ананьевы