Вечные ценности: Словесное стадо
Новости о новоизбранном патриархе сыплются как из рога изобилия. Патриарх Кирилл написал слова соболезнования главе Республики Коми и местному епископу в связи с трагической гибелью людей во время пожара. Патриарх встретился с делегацией Ватикана, православной Америки, Румынии, Финляндии, Кипра. А еще патриарх Кирилл продолжит вести на первом канале «Слово пастыря», которую вел в сане митрополита. Собственная программа патриарха – такое в истории русской православной церкви случится впервые. И то ли еще будет?
Наступило краткое, но светлое время надежд. Нет смысла разглядывать под микроскопом детали биографии митрополита Кирилла: да, еще вчера он был успешным церковным функционером, и что же? Прежнее прошло. Многое из того, что мы знали о нем, переплавит его новый статус, новая степень ответственности и та мистическая составляющая, которую верующие называют «благодатью патриаршества». Что-то спрямится, а что-то появится в этом человеке другое, возможно неизвестное даже ему самому.
Как заметила одна моя знакомая, и во время интронизации, и на следующий день на молебне в Успенском соборе у новорожденного патриарха было такое лицо, будто больше всего на свете ему хочется побыстрее закончить все эти торжества и службы и начать наконец делать дело. Немедленно!
Энергия, воля и какое-то романтическое вдохновение так и плещет в облике этого человека. Очевидно, что на патриарший престол взошел деятель, строитель. Возможно, ему удастся отстроить наконец церковную экономику, освободив церковь от вечных упреков в жадности (сегодня ей по-прежнему приходится зависеть от частных благотворителей), повысить уровень церковного образования и преодолеть дикость российского большинства в вопросах церковного поведения и этики. Пока можно лишь догадываться о масштабах и векторе будущих перемен.
Догадываться, например, по произнесенной на интронизации патриаршей речи, в которой прозвучали слова о необходимости диалога церкви и мира, «открытого, доброжелательного и заинтересованного», когда «обе стороны и говорят и слушают». Сразу же после этого было сказано и о том, что предметом особой заботы церкви станет молодежь. И то и другое, по сути, об одном. О разгерметизации церковного сообщества, о выходе из резервации, до сих пор в изобилии плодящей напуганных невротиков. Выходе, который вовсе не означает мимикрии церкви под мирские идеалы, но значит перевод христианских ценностей на понятный миру язык, преодоление косности живым словом.
Что стоит за указанием на важность диалога, со временем увидим. Хотя кое-что было видно и слышно и во время патриаршей речи: ее человеческие интонации, лишенные псевдоторжественного завывания, выработанного в церковной среде при обращении иерарха к пастве, ее прозрачный язык свидетельствовали, что этот человек действительно хочет быть услышанным. И нас, свою паству, видит. Значит, есть шанс, что со временем и услышит.