Большая перемена: Обыграть всё
«Рынок нельзя обыграть, – поучительно начинает лекцию об эффективности финансовой системы профессор Матти Суоминенн и серьезно смотрит на нас. – Правда, сегодня я сделал это снова!» Все смеются вместе с жизнерадостным финном: для него игра на бирже – развлечение, которое он с удовольствием делит со студентами.
Пятница – время пионерских развлечений. Кто-то приходит в школу в парике, кто-то – в трениках, кто-то – в форме дорожного рабочего. Половина нашей секции – в солнечных очках: в честь предстоящей в субботу «пляжной вечеринки» в одном из многочисленных замков. Матти с улыбкой заимствует солнечные очки и надевает их.
Это одно из первых открытий в INSEAD – большинство преподавателей постоянно шутят и ведут себя расслабленно. В России даже хорошие профессора редко позволяют себе столь иронично относиться к себе, студентам и обстановке.
«Ну что, они тут хорошо с вами обращаются?» – спрашивает Никос Ветас, грек, преподающий микроэкономику. «MBA – это как курорт, – поясняет он свой вопрос, – вас привозят туда, вы наслаждаетесь природой, карабкаетесь на пальмы, и никого не волнует, что к настоящей жизни это имеет мало отношения».
Тео Евгенью тоже грек – правда, другой породы: скорее похож на контрабандиста, чем на профессора. На его занятиях по статистике студенты изучают, сколько водки недоливают в бутылку, почему стоит верить в Бога и чего не нужно делать во время первого свидания. «Вы знаете, что в разных странах в пакетике M&M разное соотношение цветов конфеток? Сегодня мы проверим, правда ли, что во Франции они красят их равномерно», – предупреждает он. В аудиторию летит четыре пакетика M&M. «Только пересчитайте цвета, прежде чем есть», – предупреждает профессор везунчиков. А под партой припрятан ящик M&M – сладостей хватит каждому.
Израильтянин Бенжамин Сегал преподает бухучет и более серьезен. Зато в двенадцать ночи от него может прийти письмо: «Посмотрите эту статью в Economist, она не о бухучете, зато интересная». Статьи, которые он присылает, действительно интересные. И зачастую связаны с кризисом.
Это вообще примета времени – регулярно во время лекций по финансам, бухучету или микроэкономике студенты, а иногда и сами профессора задают горячие вопросы. Стоит ли поддерживать американских автопроизводителей? Что случится с мировой экономикой, если все страны, еще недавно единодушно выступавшие за свободную торговлю, начнут устанавливать барьеры? Не стоит ли в нынешнее время внимательней относиться к строке в балансе, отражающей наличные, коль скоро то, что называется эквивалентом наличности, завтра может не иметь стоимости? Почему менеджеры хедж-фондов остаются в профессии даже после разорения их фондов в отличие от управляющих ПИФами? От вопросов никто не отмахивается – и это тоже правильно. В конце концов, прочесть учебник, если кто не читал, можно и не приезжая в Фонтенбло.
Впрочем, на материалы к курсам или экзамены кризис никакого влияния не оказывает. На первом модуле здесь изучают абсолютно базовые теории. А нормальное распределение слишком давно придумано, чтобы реагировать на проблемы американской ипотеки.