Машинист рассеянный
«О’Хортен» выглядит как старый знакомый: скромный, меланхоличный, чуть забавный, он мог появиться в Швеции или Финляндии, но прибыл из НорвегииЛучше всех такие истории умеет рассказывать финн Аки Каурисмяки. Пожилой машинист Одд Хортен кажется его персонажем, перепутавшим Хельсинки с Осло и попавшим в объектив норвежца Бента Хамера, который безупречно воспроизводит фирменный скандинавский киностиль: подмороженный, с невозмутимым видом и маленькими странностями маленьких людей, выбитых из привычного распорядка.
Что делать Хортену после того, как коллеги проводили его на пенсию дружным корпоративным «Чух-чух, чух-чух, уууу!» Только бродить по городу, дымить сквозь усы как паровоз, покупать табак, терять трубку, встречать таких же растерянных чудаковатых людей, принимать как должное чужую собаку, чужую смерть, свою смерть; ничему не удивляться. Мимо по гололеду проезжает на боку скутер, за ним на попе скользит благообразный мужчина с портфелем: что ж, такая погода не то в нашем Осло, не то в междумирье – Бент Хамер подпускает на экран метафизику так же ненавязчиво и аккуратно, как легкий обыденный абсурд. Он делает все правильно, старательно и даже трогательно, как пенсионер, который пришел в аптеку с десятком рецептов, но забыл дома что-то важное, то ли погладить кошку, то ли выключить плиту, и теперь растерянно оглядывает присутствующих: вы не знаете?
И мы весь фильм пытаемся понять, что же забыл Бент Хамер. Что-то важное, да.