Институты развития: Ядовитые деньги
Генпрокуратура публично осудила Российскую венчурную компанию (РВК) за попытку уклониться от венчурной деятельности и нанести ущерб бюджету путем размещения средств на депозитах. Прошлый год сложился так, что выгоднее депозитов найти инвестиционный инструмент было бы крайне сложно, но это, судя по всему, проверяющих не заинтересовало. Откуда будут брать деньги венчурные фонды в 2009–2012 гг., если государство больше РВК ни копейки давать не планировало (см. трехлетний бюджет РФ), представление также не уточнило.
Генпрокуратура поставила само существование РВК под сомнение. Если РВК ликвидировать, то уже созданные венчурные фонды это закрыть не позволит, а новые не будут созданы. Видимо, проверяющим олигополия из семи уже созданных фондов вместо конкурентного пространства из 10–15 запланированных фондов показалась более инновационным, политически и экономически верным решением.
Складывается впечатление, что проверяющие потребовали от РВК обеспечивать сохранность капитала и доходность одновременно. Это задача уровня квадратуры круга: риск и доходность связаны обратной зависимостью – чем больше риск, тем выше доходность. Оставим пока за скобками правовую состоятельность претензий: на пяти страницах представления нет ни одной ссылки на нарушенные правовые акты. В этом нетрудно убедиться: в духе новейшей борьбы за прозрачность РВК опубликовала у себя на сайте все документы, относящиеся к проверке. Поставим иной вопрос: помогло ли это вмешательство Генпрокуратуры российским институтам развития стать более надежными и эффективными? Как ни парадоксально, вместо этого оно создает сразу две тяжелые проблемы. Первая – падение качества агентств развития как инвесторов. Вторая – падение качества их денег для получателей инвестиций.
Предположим, что РВК и впрямь решат обратить на кредитование предприятий из «стратегического списка» – разумеется, не через кредиты, для этого нужна банковская лицензия, а через облигации. Прямым следствием этого станет резкое падение качества инвестиционного портфеля и кредитоспособности РВК. Почему? Венчурные фонды, по крайней мере в теории, приносят доход. А облигации самых нуждающихся корпоративных заемщиков – что они могут принести кредитору? Об этом лучше спросить пенсионные фонды и ФСФР, которые сейчас пытаются понять, что делать с огромным количеством таких бумаг. Допустим, РВК накупит таких облигаций. Тогда уже через несколько месяцев – год с первым же новым корпоративным дефолтом встанет вопрос, кого отдавать под суд за нанесение бюджету России не вымышленного, а реального ущерба. Формально средства РВК по закону не бюджетные, и ее потери – это потери коммерческие, но, думается, что суд и расправа будут учинены, невзирая на такие правовые пустяки. И вряд ли наказаны будут те, кто навязал РВК такое кредитование, – скорее, кто бумаги вынужден был купить, того и посадят. По крайней мере, такова, как видим, наша текущая правоприменительная практика.
Венчурным фондам также далеко не безразлично, куда вложены средства их инвестора. По новому законодательству деньги в венчурные фонды следует вносить не все сразу, а постепенно, по мере появления у фондов инвестпроектов (так называемый принцип коммитмента, в российском праве – неполная оплата инвестиционных паев). Если у инвестора деньги на депозитах, управляющая компания фонда спокойна. А если инвестор держит деньги в длинных обязательствах заемщиков непонятного кредитного качества? Это означает, что, во-первых, у инвестора нет ликвидности и он может не суметь своевременно выполнить требование по оплате, а во-вторых, не исключено, что денег у него на самом деле в несколько раз меньше. Также можно выделить ситуацию, когда инвестор не имеет денег, но обещает, что к моменту оплаты получит их от своего акционера (в нашем случае – государства). Это обещание вообще ничего не стоит: акционер может передумать давать деньги без последствий для себя, ведь платить не ему, а скорому на обещания инвестору. В общем, ни одна управляющая компания не захочет себе такого проблемного инвестора в венчурный фонд. Неоплаченный коммитмент, кстати, имеет скорые и неумолимые последствия: по закону частично оплаченные паи фонда у неисправного инвестора изымаются и делятся между исправными инвесторами. Опять-таки когда РВК лишится паев и бюджет от этого получит ущерб, угадайте, кого посадят.
Но еще больше эта история осложнила работу венчурным фондам. Еще недавно фонды могли утверждать, что РВК – мощный фактор защиты бизнеса от административного нажима на бизнес. Теперь РВК из фактора защиты превратилась в фактор риска. Проверка Генпрокуратуры дошла до того, что был поставлен под политическое (не правовое, а именно идейное) сомнение даже ряд контрактов портфельных компаний фондов. Закупка электронных компонентов на Тайване, сборка в Таиланде, заказ технологий в США – все виды международной технологической кооперации были поставлены стартапам в вину. После претензий к РВК несколько технологических предпринимателей независимо друг от друга спрашивали у меня, знаю ли я источники частных венчурных инвестиций. «Из фондов РВК брать опасно, – объяснил один из них. – Сколько бы лет ни прошло, придут и закошмарят».
Желание инвестировать в российский хайтек через фонды РВК стремительно пропадает и у инвесторов: позавчера один из новых управляющих деньгами РВК, который только что, в декабре 2008 г., закончил формирование венчурного фонда, всерьез обсуждал со мной его немедленную ликвидацию. «Политические риски выросли запредельно, – говорил менеджер фонда. – Что если нас заставят задним числом менять инвестиционную декларацию? Что если у нас отнимут опцион для инвесторов на выкуп доли РВК? Что если неудачную инвестицию приравняют к халатности или хищению?» Я слушал его и не знал, что ему ответить.
Это отношение переносится и на другие институты развития: сегодня РВК с ее подопечными, а кого завтра? РВК, возможно, еще дешево отделалась всего лишь одним представлением. Банки – получатели стабилизационных кредитов уже получили 70 проверок «в жестком режиме» (слова генпрокурора Юрия Чайки). Системообразующие предприятия из «списка господдержки», не успев еще получить помощи, готовятся к проверке Счетной палаты. В итоге, похоже, лекарство становится хуже болезни. Внешэкономбанк, как выясняется, выкупил впятеро меньше кредитов на рефинансирование внешних долгов.
Для того чтобы государственные инвестиции были эффективны, они должны быть позитивны и желанны. Сейчас деньги РВК, которые теоретически должны были бы быть самыми безопасными и недорогими, стали в одночасье самыми ядовитыми. В итоге из-за этого венчурным фондам РВК начнут доставаться не самые лучшие, а самые худшие инновационные компании, которые больше никому не понравились. Но за этот самый тяжелый ущерб бюджету и всей государственной инновационной политике, видимо, не ответит никто.
Или ответит все та же безответная РВК.