Он только знает, что и как

Все рейтинги условны, но недаром журнал Gramophone отвел Оркестру Баварского радио место в десятке оркестров мира. Мало быть оркестром экстра-класса, мало демонстрировать идеальное полнозвучие, слаженность, динамический диапазон, баланс, блеск игры солистов и слитность групп – мало, хотя и обязательно. Лучшие из лучших прекрасны тем, что, храня чинную важность лиц, они не знают избалованности и равнодушия. Их работа – каждый вечер дарить публике исключительные в своей подлинности переживания, удивлять привычным как новым. Дирижер – тот, кто умеет попросить музыкантов именно об этом, зная несколько верных жестов.

В антракте после Второй симфонии Брамса я встретил музыковеда преклонных лет – он был откровенно заплакан. И было от чего. Редко услышишь результат, достигнутый сочетанием изощренного профессионализма и проникновенной человечности. Красивая и неброская партитура Брамса выстроилась в сюжет из четырех глав, текущий неспешно, но живо. Янсонс дирижировал увлеченно без экзальтации, глубоко без навязчивости, тепло без приторности. Играли виртуозно, вкусно, но не застревая смаковать частности. Даже неизбежные в немецкой симфонии разработочные ухищрения старались пропеть как мелодию. Не перегнули с драматизмом, закончили празднично и сдержанно. В Брамсе искусство Янсонса раскрылось в самой сути: умное, земное, чуждое позы и надменности.

Но Вагнера так, пожалуй, не сыграешь. «Вступление и Смерть Изольды» прозвучали замечательно, и все же Вагнер и Янсонс – не самая подходящая партия. Я улыбался, а позволено ли тут улыбаться? Я сравнивал в оркестре двух солистов – кларнетиста и гобоиста. Оба молодые люди, но первый – личность романтически настроенная и любит художественно истаивать, а второй – добрая приветливая душа, и даже самые томительные вагнеровские ходы его гобой выводит весело и жизнелюбиво. Если бы дирижировал модельный вагнеровский дирижер, недосягаемый тиран, я бы на такие мелочи, конечно, не отвлекся.

Зато Сюиту вальсов из «Кавалера розы» Рихарда Штрауса Янсонс сделал просто пронзительно. Экстравертная, шикарная музыка гремела, ложно отступала, выставляя напоказ изломы модерна. Можно не знать, что сюита составлена в 1944 г. (Янсонс родился годом раньше в оккупированной Риге), и все равно услышать, как художник, заперший себя в чертогах красоты, оплакивает мир.

Бисы не разрушили стройности программы: одиноко протанцевал вальс (и здесь вальс, только грустный) Сибелиус, проскакал с пальбою и криками не знавший тревог ХХ в. Штраус Иоганн. Филармонический сезон перевалил пик.