Большая книга о русском, народном

Город Егорьевск – в 101 км от Москвы, но по культурным меркам он много дальше знаменитых Кижей или Суздаля. Мало кому в голову придет ехать туда ради местного историко-художественного музея, где нет никаких, будем честны, выдающихся раритетов и особенно ценных произведений.

Но вот сам музей действительно замечательный – находится в старом купеческом доме, залы украшены пышным орнаментом, все экспонаты представлены в самом выигрышном свете, хотя собраны без явно читаемой концепции. Праздничным оформлением и разумной организацией экспозиция обязана Евгению Розенблюму, старейшему советскому дизайнеру, практику и теоретику построения музейного пространства. Егорьевский музей – это последняя, конца 1990-х гг., его работа.

Книга «Егорьевские диковины. Сокровища, редкости, курьезы и прочие замечательные вещи из коллекции М. Н. Бардыгина, ныне собрания Егорьевского историко-художественного музея», выпущенная Издательской программой компании «Интеррос», возникла благодаря активности дирекции музея, подавшей заявку на конкурс «Первая публикация» Благотворительного фонда В. Потанина и выигравшей грант на публикацию небольшой части своей коллекции.

Однако знакомство с собранием музея так увлекло сотрудников программы, что вместо скромной книги вышел большой альбом. Здесь каждый раздел открывает статья, написанная специалистами, в основном научными сотрудниками Государственного исторического музея. Более того, специально для публикации некоторые экспонаты – иконы и картины XIX в. – были отреставрированы в мастерских центра Грабаря.

Каждый из 250 экспонатов, опубликованных в книге, представлен как настоящий раритет – с полной атрибуцией. Какой-нибудь «Портрет страдалицы Агафьи, лежащей на одном боку 31 год» нетвердой кисти неизвестного автора конца позапрошлого века красуется на книжной странице с почетом, которому позавидовали бы многие эрмитажные полотна. Зато этой странной картине, много говорящей об особенностях заурядного русского сознания, мало где, кроме как в этой книге и в Егорьевском музее, удалось бы обратить на себя внимание.

Многие вещи – предметы крестьянского быта, гжельский фаянс, кузнецовские масленки, костяные резные холмогорские шкатулки, рукописные книги крюкового письма, украшенные гуслинским орнаментом, – все эти свидетели неглубокой старины могли бы в большом музее затеряться за более важными экспонатами, а здесь обстоятельно рассказывают свои удивительные и забавные истории. Такие скромные вещи хорошо рассматривать в частных коллекциях, а Егорьевский музей как раз из частной коллекции и вырос.

Все описанные в книге диковины и курьезы были собраны основателем музея Михаилом Никифоровичем Бардыгиным. Воскрешение его в культурной памяти – еще одна, если не главная, задача книги. Сын егорьевского городского головы, фабриканта и миллионщика, Михаил Бардыгин, унаследовав дело и состояние отца, благодетельствовал родному городу, построил там церковь, техническое училище – образец архитектуры промышленного модерна, завел футбольную команду, библиотеку и музей, которому в 1911 г. пожертвовал свое личное собрание.

Собирал Бардыгин, как и большинство просвещенного купечества начала прошлого века, «русскую старину»: иконы, продукцию народных промыслов, предметы крестьянского быта – без видимой системы, по собственным представлениям и чувствам. Собирательский бум, охвативший разбогатевших московских фабрикантов на рубеже позапрошлого и прошлого веков, был для Михаила Бардыгина, как и многих его друзей и родственников, попыткой осознать свою культурную идентичность, проявить свои патриотические чувства, гордость за свое народное, крестьянское происхождение.

Со стороны, возможно, некоторые его действия казались странными. Например, Бардыгин очень любил деревенского резчика по дереву Василия Савинова, который резал фигуру императора Николая II и раскрашивал ее вызывающе серьезно, он же сделал скульптурный портрет отца Бардыгина – Никифора Михайловича. Боюсь, что сто лет назад эти скульптуры не казались никому ценными, зато сегодня они видятся выдающимися произведениями наивного искусства.

Понятно, что никакие заслуги перед городом и отечеством не гарантировали Бардыгину спокойной жизни после революции. Несколько лет он пытался быть сов-служащим, потом уехал во Францию, где и умер в 1933 г. Его судьба и судьба одного из его сыновей, сгинувшего на Соловках, могли бы стать сюжетом большой книги, но только не этой.

«Егорьевские диковины» все же посвящены музейной коллекции, а не ее собирателю. И единственный недостаток этой замечательной книги – что жанр ее не определен. Для публикации части музейного собрания она слишком усложнена художественно, вызывающе «богата», для книги для разглядывания и чтения – излишне научно скрупулезна, большая часть ее статей могла бы быть написана не так скучно.