Глобалист: Короли и капуста


Сравнение корпоративных финансистов с российскими олигархами, которое позволил себе бывший главный экономист МВФ Саймон Джонсон, вызвало большой резонанс (см. «Почему Америка не Россия», «Ведомости», № 71 от 21.04.2009, стр. А4). Конечно, ради пущего эффекта Саймон где-то преувеличивает. Но основная его идея кажется весьма важной.

Группа людей, став слишком богатой и могущественной, испытывает искушение распространить свою власть на сферу политики и коммерческой активности, которая не является для них профильной. Цель – погоня за богатством и властью. Обычно все оканчивается политическим и экономическим кризисом – достаточно вспомнить историю монархий Европы – от Версаля до Санкт-Петербурга. В современной истории нечто подобное пережили многие развивающиеся страны. Теперь к этому списку присоединились, похоже, США и Великобритания.

Нет прямой связи между экономическими проблемами и низкой моралью власти, но есть косвенная. Парламентарии уверены, что налогоплательщики оплатят их широкоформатные телевизоры и садовников. Топ-менеджеры одаряют друг друга все большими компенсационными пакетами. Банкиры свято верят, что государство взвалит на себя бремя «ядовитых активов» и позволит им вести бизнес по-старому, получая прежние бонусы. Все демонстрируют гипертрофированное чувство собственной важности.

Герцоги и кардиналы, олигархи и финансисты, посредники и трейдеры богаты не благодаря наличию у них добродетелей и талантов, а благодаря положению, которое они заняли. Но законодатели и главы корпораций быстро приходят к мысли, что они и их роль в обществе достойны большего признания. Нас может не беспокоить то, что некоторые люди становятся неприлично богаты, но нас должно тревожить то, каким образом они сколотили состояние и как они ведут себя, разбогатев.

Мало кто попрекает Билла Гейтса его миллиардами, хотя кое-кто уверен, что $50 млрд – это чересчур. Но всем очевидны выгоды компьютерной революции, к которой приложил руку и Гейтс, и все знают о его тратах на благотворительность. Но трудно с такой же симпатией думать о торговцах акциями или прихлебателях двора Людовика XVI.

Необходимо реанимировать идею, что власть – это ответственность, а не признание личных достоинств и путь к личному обогащению. Это утверждение относится к старомодной концепции социальной ответственности и общественного служения. Убежденность, что власть – это долг, а не приз, возможно, одна из важнейших причин того, что некоторые страны богаты, а некоторые – бедны. Эта убежденность должна возникнуть в равной степени и у законодателей, и у топ-менеджеров, и у банкиров.

Когда разразился кризис, первой реакцией современных королей было сделать все, чтобы защитить себя. Так банки получили миллиарды госпомощи. Только народное недовольство или истощение госказны приводят к переменам. Процесс лишения финансистов политической власти не будет простым. Их власть может пережить нынешний кризис точно так же, как пережила предыдущие. Младших придворных, случалось, казнили, но основные властные структуры оставались нетронутыми. Но, как узнал на гильотине Людовик XVI, чем дольше тянешь с реформами, тем кровавей революция. FT, 19.05.2009.