Цифра недели: $70–80/барр.

Рост цен на нефть в прошлом году, казалось, сделал оптимистами всех. Инвестбанки наперебой повышали прогнозы. Еще в мае Goldman Sachs назвал ориентиром ближайших двух лет цену в $150–200 за баррель. Незадолго до нефтяного обвала предправления «Газпрома» Алексей Миллер фантазировал, что уже в ближайшее время цена на нефть может перевалить за $250 за баррель.

На прошлогоднем форуме в Петербурге руководители нефтяных компаний пытались составить консенсус-прогноз. Тогда нефть стоила $138 за баррель и часть опрошенных допускала, что уже в 2010 г. она может пробить планку в $200. Средний прогноз оказался скромнее – $70–100.

В этом году те же нефтяники на том же форуме были куда осторожнее. Цифр старались не называть: мол, прогнозы – дело неблагодарное, на рынке полно спекулянтов, и спрос с предложением ничего не решают.

Цифры все же появились – организаторы сессии «Сколько стоит нефть» предложили всем назвать справедливую цену сырья. Сначала голосовала аудитория, потом – главы нефтяных компаний. Удивительно, но победила одна и та же цифра – $70–80, 2-е место – $80–90.

Как рассуждали нефтяники, угадать несложно. Они, по сути, отвечали на вопрос, при какой цене нефти им выгодно инвестировать в добычу. Теперь мы знаем, что для этого достаточно $70–80 за баррель, максимум – $90. А ведь российские нефтяные генералы, которые, по их же признанию, голосовали за $70–90 за баррель, даже на пике цен находили повод попросить у правительства льготы на разработку новых месторождений.

Занятно, что ни один из опрошенных не назвал справедливой цену выше $110. Похоже, нефтяники стали понимать, что слишком хорошо – тоже плохо. Высокая цена привлекает много финансовых инвесторов, объяснял куратор российской энергетики вице-премьер Игорь Сечин: спекулянты разгоняют цену на рынке, а это грозит очередным обвалом. Главный вывод – со спекулянтами надо бороться, правда, как это делать, не ясно. В прошлом году войну финансовым инвесторам никто не объявлял, хотя вряд ли нефтяники считали цену в $147 справедливой.

Мнение зала было скорее инстинктивным – времени подумать не было, и каждый, по сути, отвечал, при какой цене нефти ему живется комфортно. Аудитория была в основном российской – отсюда и результат. Ведь проведи такое голосование в Америке, получилась бы совсем другая справедливость.