Modernizatsya.ru: Таможня как средство пополнения кошелька

Заявление премьер-министра Владимира Путина от 9 июня, позволяющее считать тему вступления России во Всемирную торговую организацию закрытой, не следует изображать неожиданным, так как политика последних лет указывала на то, что у российской политической элиты отсутствуют мотивы для присоединения к ВТО. Обсуждать эту тему сегодня бессмысленно. Пока высшие чины правительства ассоциируют себя с нефтегазовыми компаниями и «ростехнологиями», призывать власть к открытию рынков – значит пытаться не принимать во внимание ее истинные материальные интересы.

Важнее другой вопрос: насколько нынешняя ситуация угрожает модернизации страны? Широко распространенная «либеральная» точка зрения, согласно которой государство с низкими пошлинами заведомо выигрывает в экономическом соревновании, не подтверждается эмпирическими фактами (см., например, Rodriguez, Francisco and Rodrik, Dani. Trade Policy and Economic Growth: NBER Working Paper № 7081, April 1999). Между степенью таможенной открытости и темпом экономического роста не прослеживается не только причинно-следственной, но даже количественно-статистической связи. Свобода торговли выступает визитной карточкой современной страны, а не инструментом быстрой модернизации. Да, все ведущие державы Запада сегодня облагают товары, поступающие из стран сопоставимого уровня развития, пошлинами в 0,8–1,2% от их стоимости или не применяют таможенного тарифа вообще (но даже они взимают с товаров из развивающихся стран, невзирая на их членство в ВТО, 5–8%). Ответ последних – пошлины на европейские и американские товары от 6% до 26%.

Практика показывает: индустриализирующиеся страны, как правило, используют таможенные регуляторы на раннем этапе индустриального прорыва, позднее постепенно отказываясь от них. Цель – максимальная локализация производства. В Китае, к примеру, в 1993 г. средний импортный тариф составлял 26,9%, что затрудняло ввоз западных товаров в страну. К моменту вступления КНР в ВТО в 2002 г. он опустился до 15,3% – но к этому времени в Китае работали десятки производственных подразделений западных компаний, насыщавших внутренний рынок. Сейчас тариф снижен до 9,8% и будет установлен на уровнях ниже 5% к 2014–2015 гг. Но дело сделано: западные компании пришли в страну, а местные – успешно переняли их технологии.

В России проблема заключается не в пошлинах, а скорее в качестве государственного управления. В Китае и других странах Азии таможенная защита рынков привлекала прямые иностранные инвестиции и интернализировала конкуренцию. У нас заметно первое, но не второе. В 2002–2008 гг. рост производства автомобилей обеспечивался исключительно иностранными сборочными производствами, но отечественные производители (в отличие от китайцев) не совершенствовали свою продукцию. Россия сегодня защищена средневысоким импортным тарифом (11,5%), но у нее нет тех внутренних преимуществ (квалифицированных промышленных рабочих, дешевых сырьевых ресурсов или удобств для ведения бизнеса), какие в избытке имелись во всех модернизировавшихся странах. Опыт показывает, что никакие частные меры не обеспечивают отечественным производителям спроса на их товары (продажи того же «АвтоВАЗа» упали в этом году на 45%, тогда как автомобилей Меrcedes – на 38%, Audi – на 14%, Skoda – на 12%, а BMW – всего на 7%) – значит, страна не останется закрытой для импорта.

Россия боится открыть свои рынки миру – но в то же время не может извлечь выгод из своего нынешнего положения. Причина тому – специфически российское отношение к таможне. В развитых странах она служит защите некоторых сегментов рынка (чаще всего – рынка аграрной продукции). В индустриализирующихся – способствует ускоренному привлечению иностранных производств и формированию собственной промышленности. В неразвивающихся – обеспечению доходов паразитирующего государства. Именно в этом и заключена суть российской таможенной политики. Россия – страна, не способная к самостоятельному существованию: ⅓ ее газа и около половины продукции металлургии идут на экспорт, а импорт по многим товарным позициям достигает 75–100%. Жирующее государство не может выжить, опираясь на внутреннюю промышленную базу, – и доля таможни в бюджетных доходах в 2008 г. достигла 50,7%. В США она составляет 0,79%, в Китае – 11,9%, а выше, чем в России, этот показатель лишь в странах Африки (тут нам ближе всего Бурунди и Того).

Проблема России, как всегда, не в цифрах. Проблема в том, что российская власть не видит стратегических задач развития страны, воспринимая даже те инструменты, которые во всем мире давно научились использовать для модернизации, лишь как средство временного – до очередной «перекредитовки» какого-то олигарха – пополнения своего кошелька. И поэтому от российской таможни нам следует ждать еще много «новаций».