Страх-трах-трах
«Антихрист» Ларса фон Триера – эталонный фильм ужасов и образцовый объект для изучения на уроках психиатрии, глобальная метафора и конкретная клиническая картина. И только в последнюю очередь провокация. Фон Триер не лукавит, говоря, что снял свой самый личный фильмВ томном, как реклама дорогого туалетного мыла, прологе Он (Уиллем Дэфо) и Она (Шарлотта Гензбур) красиво занимаются сексом. За окном медленно падает снег. Из окна медленно падает маленький ребенок. Со стола перед окном медленно падают три аллегорические статуэтки: «Скорбь», «Боль», «Отчаяние». Так же называются три из четырех глав «Антихриста», помещенных между прологом и эпилогом и похожих не только на фильмы ужасов, но и на средневековые моралите.
Муж-психоаналитик забирает жену из больницы и везет в старый дом, спрятанный в густом лесу под названием «Эдем», где им предстоит претерпеть адские муки, сначала моральные, потом физические. Желуди барабанят по крыше. На чердаке спрятана недописанная диссертация о ведьмах и насилии над женщинами в Средние века. Из райского леса выглядывают олени, вороны и лисицы. Временами кадр подергивается рябью, будто глаз кинокамеры моргнул, как живое чудовище. Кажется, еще немного, и радужка кинопленки лопнет, не выдержав давления символов. В финале логично появляется титр с посвящением Андрею Тарковскому.
«Антихрист» нагляден, как фрески с картинами Страшного суда, и конкретен, как история болезни. Понятно, что пациентку надо было лечить таблетками, а не разговорами. Связывать по рукам и ногам, не давать острых и тяжелых предметов. Но мужская самоуверенность под стать женскому исступлению.
Психоаналитик уповает на организующую силу слова, Логоса, пока одержимая сексом и страхом жена не заставит его фаллос фонтанировать кровью, а лисица, подняв окровавленную морду от собственных внутренностей, не пролает: «Хаос правит». Но списывать все сатанинское на природу вообще и женскую природу в частности – значит сильно упрощать фильм фон Триера. Потому что, с одной стороны, перед нами босховская аллегория, а с другой – сеанс режиссерского психоанализа, способ творческого выживания и сохранения психического здоровья. Не только героиня Шарлотты Гензбур больше всего боится саму себя. Ларс фон Триер тоже.
И если уж признаваться под визуальной пыткой его картины, кто здесь Антихрист, то один из вариантов ответа – режиссер. Или кино как таковое – для маньяка фон Триера кинематограф и он сам наверняка одно и то же. Провоцировать публику для него слишком мелко. Его фильм – откровенный вопрос: Ларс, а кто ты в дивном мире своих полнометражных фантазий, где все так точно просчитано и одновременно поражено червем безумия? Бог или Сатана в ледяном рациональном аду гордыни? Да, фон Триер хлещет нас по глазам. Но он и сам себя высек.