За рубль ответит

Аксаков в четверг в своем видеоблоге призвал ослабить рубль на 30–40%. «Продукция станет конкурентоспособной <...> заводы заработают, появятся рабочие места, [от этого] выигрывают банки – начнут поступать долги от предприятий. Ну и долги предприятий обесценятся, потому что девальвация сопровождается инфляцией» – такова, по мнению Аксакова, польза от девальвации.

Если бы сейчас рубль резко подешевел, сразу выиграли бы банки с крупной чистой валютной позицией, т. е. те, у кого валютные активы существенно превышают валютные пассивы, говорит аналитик «Ренессанс капитала» Андрей Марков. На 1 июля наиболее крупная чистая валютная позиция, по данным оборотных ведомостей, была у Газпромбанка (418,4 млрд руб.) и ВТБ (116,1 млрд руб.), подсчитал аналитик Максим Осадчий. Гораздо меньше, но тоже существенная она у «Юникредит банка» (30,5 млрд руб.), Россельхозбанка (17 млрд) и «Глобэкса» (11,1 млрд). Валютные активы превышают валютные пассивы более чем на 1 млрд руб. у 34 банков. ЦБ ограничивает величину чистой валютной позиции, но банки могут обходить это ограничение, хеджируясь с помощью аффилированных компаний, утверждает Осадчий.

Центробанк это мнение не разделяет, уточнил вскоре Аксаков агентству «РИА Новости»: «[Председатель ЦБ Сергей] Игнатьев сказал, что он этого делать не будет. Они считают мой прогноз неправильным и ждут подъема экономики с осени». На следующий день депутат распространил заявление, где признал, что для девальвации нет повода и ЦБ на нее не пойдет.

Это не первый призыв Аксакова к девальвации. В опубликованном 28 июля интервью «Российской бизнес-газете» (издается ФГУ «Редакция «Российской газеты») он называл наиболее эффективной мерой для решения проблемы плохих долгов «одномоментную и достаточно резкую (на 25–30%) девальвацию рубля».

На этот раз призыв к девальвации не остался без последствий. Вице-спикер Госдумы Вячеслав Володин («Единая Россия») назвал предложение Аксакова антинародным, обвинил его в отстаивании интересов олигархов и крупного бизнеса и пообещал внести предложение об отзыве депутата из НБС (квота Думы – три места). «Если руководство партии примет такое решение, мы его поддержим», – заявил «Ведомостям» председатель комитета по финансовым рынкам Госдумы, член НБС Владислав Резник (Аксаков – член комитета), добавив, что сам он считает резкую девальвацию «категорически неприемлемой».

Кому нужна девальвация

Призывы к девальвации со стороны банковского сектора неудивительны: когда курс колеблется, банки зарабатывают больше, чем когда он относительно стабилен, отмечает высокопоставленный сотрудник ЦБ.

В результате ослабления рубля 30 крупнейших банков в январе заработали 58,3 млрд руб. – вдвое больше, чем в некризисном январе 2008 г.

«Девальвация рубля на 30–40% помогла бы реальному сектору. На наш взгляд, эта позиция [Аксакова] соответствует мнению рынка, который на этот раз не ожидает интервенций ЦБ в поддержку рубля. Участники рынка опасаются, что вливание 180 млрд руб. в капитал ВТБ перетечет на валютный рынок», – написала в обзоре главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова.

ЦБ, комментируя в пятницу снижение ставки рефинансирования еще на 0,25 процентного пункта, предупредил о возможной высокой волатильности курса рубля.

За девальвацию выступает и заместитель гендиректора Центра развития ГУ-ВШЭ Валерий Миронов. Благодаря уже произошедшему ослаблению рубля один из основных показателей конкурентоспособности промышленности – удельные трудовые издержки – снизился за январь – май на столько же, насколько упал выпуск: на 15%, подсчитал он. Источником для движения вперед могло бы стать новое ослабление рубля, считает экономист. Его укрепление лишь отъедает у экономики полученную фору, сетует он.

Банкиры отрицают заинтересованность в девальвации. «Ну и что, что у нас большая чистая валютная позиция – это потому, что у нас 40% продукции импортируется и физически нам больше ее взять неоткуда!» – восклицает предправления Россельхозбанка Юрий Трушин. Он против новой девальвации – она задушит клиентов-импортеров. «Это чушь, что банки заинтересованы в девальвации: ну будет немного на счете прибылей и убытков, вырастет валюта баланса – и что?» – рассуждает предправления «Юникредит банка» Михаил Алексеев.

Девальвация нужна не всем банкам – те, у кого много заемщиков с кредитами в валюте без соответствующей валютной выручки, через какое-то время после девальвации понесли бы потери, замечает Марков, а в случае резкого ослабления рубля вероятен и отток средств вкладчиков.

Слабый рубль выгоден бюджету: ослабление рубля на 10% принесет казне порядка 1,2 трлн руб. за счет курсовой переоценки нацфондов и нефтегазовых доходов, подсчитал экономист Unicredit Владимир Осаковский.

У этого есть и отрицательный эффект, указывает главный экономист «Тройки диалог» Евгений Гавриленков: чем слабее рубль, тем меньше экономика и тем сложнее лидерам страны участвовать в международной жизни.

Девальвация снова поставит проблему выплат внешнего долга и инфляции – ее всплеск в январе – марте, по мнению Осаковского, был обусловлен исключительно курсом. Инфляция в России выше, чем у остальных стран «двадцатки», отмечают эксперты МВФ, призывая бороться с ней: она не позволяет генерировать долгосрочное финансирование и сдерживает развитие производства.

Если рубль не ослабнет, к концу года выигрыш от девальвации составит лишь 2%, подсчитал экономист ЦМАКП Олег Солнцев. Но новая порция девальвации промышленности вряд ли поможет, если не будет расти спрос, а если будет – не факт, что потребители предпочтут возврат к товарам более низкого качества, рассуждает Солнцев. Девальвация не привела к импортозамещению, весь обвал импорта произошел из-за сжатия спроса, указывает он.

Слабый рубль выгоден экспортерам, получающим доход в валюте, но и укрепление для них не несет риска, если сопровождается ростом цен на нефть, считает экономист Citi Александр Корнеев. С февраля каждый 1% роста цены нефти приводил к укреплению рубля на 0,3%. При такой синхронности каждый 1% роста цены барреля увеличивает годовую EBITDA нефтяников на 0,8%, подсчитал он.

Будет ли девальвация

Разговоры о девальвации – это «какие-то бессмысленные заклинания», считает Гавриленков: «Весь разумный мир сошелся на том, что курс – это рыночная величина <...> компромисс, который должен удовлетворять всех: население, банки, предприятия. Ни один чиновник свести эти интересы воедино не может». Фунт, к примеру, тоже то падает, то укрепляется, но никому в британском парламенте не приходит на ум заявлять, что надо курс укрепить или ослабить, сравнивает Гавриленков: «Это просто неприлично».

В этом году и российский ЦБ впервые стал придерживаться политики того, что курс – рыночная величина, указывает он. Как заявлял первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев, регулятор будет вмешиваться лишь для сглаживания трендов. В июле, например, Центробанк впервые за пять месяцев продавал валюту – $3 млрд и 0,576 млрд евро, следует из статистики, опубликованной в пятницу. Регулятор проводил интервенции, чтобы сдержать ослабление рубля из-за падения цены нефти, 10 и 13 июля, считают дилеры. За июль рубль подешевел на 2,3% к доллару и на 1,9% к евро. В пятницу рубль к бивалютной корзине ослаб на 0,4%.

Этот подход одобрил МВФ: при очередной угрозе резкого падения рубля нужно поддержать его за счет резервов, говорится в вышедшем в пятницу докладе фонда, но подобные меры не должны быть регулярной практикой – курс надо предоставить рынку.

Цены на внешнем рынке, влияющие на платежный баланс, сейчас не создают повода для девальвации, продолжает Гавриленков. «Сальдо текущего счета – сверхпрочное, никакой потребности в девальвации с точки зрения платежного баланса нет», – согласен Солнцев. Обменный курс в равновесии: соотношение денежной массы к резервам на 1 июля (данных о денежной массе на 1 августа пока нет) равно 31,8 руб./$.

С начала кризиса рубль ослаб к доллару на 25%. Рубль был девальвирован намного сильнее многих других валют (см. таблицу), возможно, ЦБ перестарался, ориентируясь на прогноз цены нефти $30 за баррель, полагает экономист «Уралсиба» Владимир Тихомиров. С начала года средняя цена барреля российской нефти Urals – $53,2, в пятницу он стоил $73,7.

С другой стороны, финансирование огромного бюджетного дефицита может перенасытить рынок рублями, тогда курс ослабнет и без внешних причин, говорит Гавриленков.

Именно это произойдет в последнем квартале, ожидают экономисты ING, Альфа-банка, «Траста», Unicredit, Merrill Lynch, Barclays Capital. По их оценкам, к концу года рубль может приблизиться к 39–41 руб. за бивалютную корзину, т. е. ослабнуть максимум на 10%. В IV квартале – еще и пик выплат по внешнему долгу (около $20 млрд), что создаст повышенный спрос на валюту, добавляет экономист Merrill Lynch Юлия Цепляева.