Кадрированная жизнь

Для печатных изданий надо снимать ярко, чтобы глаз быстро схватил картинку и – это уже в идеале – сцапнул что-то на память. Для выставки или личной коллекции предпочтительнее снимки созерцательные, выдерживающие долгое разглядывание и – это уже в идеале – обладающие волшебством и тайной.

У Сергея Максимишина, одного из самых успешных наших фотографов, печатающегося не только здесь, но и в лучших зарубежных изданиях, как-то получается совместить противоположности. По крайней мере, на выставке «10 лет» в галерее «Победа» на «Винзаводе» собраны как раз такие снимки, где и сюжет выпирает, и магия с раздумчивостью наличествуют.

Некто в костюме телепузика сидит у входа в маленькую армянскую церковь, стоящую высоко в горах – так высоко, что дальше только небо. Нежданно-негаданно, смешно. Но у нелепого рекламоносца (или ушлого торгаша) такая усталая поза и такой выдающийся профиль – прямо вся скорбь армянского народа. Вечной суровости пейзаж всякую чепуху не замечает, глупое красное пятно ряженого его величию не помеха.

В репортаж Максимишина все время попадает нечто ирреальное: солдатик в Чечне – как в вечности, индийский мальчик в каменоломне – как в адском пламени, пыль афганской пустыни, потревоженная стадом, – словно инопланетный вихрь. Ну и так далее.

С портретами тот же эффект – текст с подтекстом. Две кабардино-балкарские школьницы в ожидании автобуса – нежные, романтичные, рядом две взрослые женщины – мудрые и спокойные. Все вместе как картина крепкого советского художника – живописно и со смыслом. Советского – только потому, что девушки в школьной форме. А то бывает, что и какой-то прямо рембрандтовский свет вкрадывается в афганский кадр 2001 года. Вот только с Путиным у Максимишина ничего особенного не вышло, хотя и видно, как старался фотограф выйти за рамки обычного, да портретируемый не позволил.

Когда разгадываешь впечатление от снимков Максимишина, то не поверяешь алгеброй гармонию – для магии его фотографий достаточно арифметики. Но будь в этих снимках больше искусства – кто бы их напечатал: газетно-журнальная бумага вечного не выдерживает.

Вот Рауф Мамедов с актерами «Театра простодушных» делает большие фотофрески на библейские сюжеты, ставшие классикой современного искусства, а на фотографиях Максимишина это просто люди – только с болезнью Дауна.

В галерее «Победа» его фотографии напечатаны на дорогой акварельной бумаге – мне кажется, что это работает. Бумага смягчает остроту сюжета, делает кадр глубже, и обличительная картина нравов – сцена пьяного корпоративного веселья со стриптизершей – начинает тянуть на картину с проверенным временем сюжетом: пира и оргии.