Буквы из Библии

Юрген Флимм переживает сегодня не лучшие времена. Проработав в Зальцбурге семь лет, сперва руководителем драматической программы, а затем и худруком всего фестиваля, он подал в этом году в отставку. Досрочно. Формально – потому, что его позвали в Берлин руководить оперой на Унтер-ден-Линден. Неформально – потому что мало кто в Зальцбурге сегодня задерживается так надолго. И критика снаружи, и внутренние проблемы только растут. Достаточно полистать списки непроданных билетов, напоминавшие сводки с фронта, чтобы понять: в фестивальной политике надо что-то менять. Хотя бы на уровне цен. Нераспроданными остаются самые дорогие места, от 200 евро и выше. При том что продажи отдельным посетителям в этом году выросли сразу на 7%. Но кризис подобрался с другого боку: фирмы стали покупать билеты для своих сотрудников на 10% меньше прежнего.

Способен ли был улучшить ситуацию редко исполняемый «Моисей и фараон», да еще совсем уж в антикварной французской версии 1829 г., сделанной специально для Гранд-опера? Наверняка. Торжественность, а местами и помпезность позднего Россини не чужда самому буржуазному фестивалю в мире – и мало где еще умеют обойтись с этой помпезностью столь демократично и даже иронично, как на берегах Зальцаха.

Согласно девизу нынешнего фестиваля главные его герои – люди, демонстрирующие мощь и силу. Вряд ли кто лучше отвечает этому определению, чем герой оперы Россини, выведший свой народ из Египта, да еще через Красное море. И кому разыгрывать такой сюжет изобретательно и актуально, как не Флимму? Изначально «Моисея и фараона» собирался ставить один знаменитый итальянский режиссер. По разным причинам, в том числе из-за дороговизны его проекта, этого не случилось. В роли палочки-выручалочки выступил Флимм. Как выяснилось, зря. «Моисея и фараона» он если и любит, то странною любовью, литературной и даже буквенной.

Главная движущая сила спектакля – многочисленные цитаты из Торы, регулярно проецирующиеся на экран. Декорации же, как судьба, даны раз и навсегда. Фердинанд Вегербауер выстроил огромный каменный мешок в форме шатра, по стенам которого на протяжении спектакля тоже пишут важные слова: «Ты не должен убивать». Но в современной опере мало слов, зритель не должен скучать визуально. «Картинка» же боится статики. Ее как раз в «Моисее и фараоне» в избытке, как, впрочем, и статики интеллектуальной. Уж сколько, казалось, аллюзий на сегодняшний лень приготовило в свое время либретто! А хор с молитвой евреев из четвертого акта, который считается третьим гимном Италии, вслед за гимном официальным и хором Va, pensiero из вердиевского «Набукко»? Но ни одна из этих возможностей не была использована. Сюжетом оcтаются только слова. Движение на сцене связано в основном с занавесом, работающим как зум-объектив. Открываясь-закрываясь, занавес фокусируется на отдельных персонажах, и это едва ли не самое театральное решение во всем спектакле. Все остальное словно прибыло из времен Россини. Даже сцена преследования, когда Красное море расступается, а затем поглощает преследователей, решена в духе XIX в. (и этим даже симпатична).

В общем, на сцене случилось все, что нужно, чтобы постановка понравилась в свое время Караяну. Боюсь только, что для режиссера уровня Флимма это не комплимент.

Остается только слушать оркестр – Венскими филармониками, как всегда, безукоризненно светски дирижирует Риккардо Мути. И вслушиваться в голоса – хорошие и по одиночке, и в ансамблях. В заглавной партии сверкает солист Мариинского театра Ильдар Абдразаков, рядом с ним не тушуются итальянский баритон Никола Алаимо и грузинская меццо-сопрано Нино Сургуладзе. А уж о хоре Венской оперы и говорить не приходится. Учитывая, что он же занят и в постановке оперы Луиджи Ноно, Флимм предложил даже наградить его орденом. И это то немногое, в чем с ним невозможно не согласиться.