12 книг о геополитике: Первооткрыватель «второго» мира

Не все книги, становящиеся частью общемировой дискуссии, сразу переводятся на русский. Но знать о них стоит. Мы начинаем книжные публикации с цикла из 12 книг о геополитике, вышедших в 2008–2009 гг.

Неожиданно новым словом в американской теории международных отношений, противостоящим традиционным подходам, стала работа молодого сотрудника New America Foundation Парага Ханны (Khanna, Parag. The Second World: Empires and Influence in the New Global Order, London: Allen Lane, 2008; 466 p., ₤25). Рискну сказать, что столь интригующих концепций не появлялось со времен статей Фрэнсиса Фукуямы о конце истории и Самюэля Хантингтона о столкновении цивилизаций.

Мир XXI в., по Ханне, разделен на три неравные части. К первой он относит «три естественные империи, каждая из них четко определена географически и обладает военным, экономическим и демографическим потенциалом для расширения своих зон влияния»: США, Европейский Союз и Китай. Эти страны воплощают соответственно «коалиционную», «консенсусную» и «консультативную» политические идеологии (р. 324), но инструментом каждой является «нахождениe баланса между страхом и любовью» со стороны соседей (р. 335). Каждая из новых «великих держав» вынашивает свой глобальный проект и ищет союзников для его реализации в будущем.

«Третий» мир, в противоположность «первому», – страны, которым наступившее столетие ничего не обещает. Сюда относятся Африка, часть государств Южной и Центральной Азии и Латинской Америки. Все они – скорее «театр борьбы» титанов за зоны власти и влияния.

Зато особую роль в новой геополитике обретает «второй» мир. К нему автор относит страны, обладающие гигантским экономическим, политическим и социальным потенциалом, но не реализовавшие его в полной мере. Они упустили шанс стать вровень с тремя центрами мощи; «они – не сверхдержавы, а скорее балансиры, поддержка которых (или отказ в таковой) способны подкрепить или лишить опоры заявку на доминирование, исходящую от любой из трех сверхдержав». «Страны «второго» мира можно было бы отнести к глобальному среднему классу, если бы таковой существовал», – пишет Ханна. Их задача (равная их возможностям) – влиять на политику империй, а не определять ее. Cреди стран «второго» мира – Россия, Япония, Индия, Бразилия, Мексика, а также «исламский мир» (cообщество, которое я не рискнул бы рассматривать в качестве единого целого).

К России Ханна относится с симпатией и сожалением. По его мнению, она представляет собой «крупнейшее в мире нефтегазовое государство», погрязшее в официальной мифологии «евразийства» и гордящееся скорее риторикой, чем реальными достижениями (p. 14); ее «дипломатия за короткое время превратилась в синоним дипломатии «Газпрома» (р. 11). Россия, на взгляд автора, – естественный союзник Европы, к сближению с которой ей следует стремиться, чтобы «спастись от самой себя» (р. 15). Самостоятельный центр силы, сплачивающийся вокруг России, – гипотеза, недостойная обсуждения.

В Азии, полагает автор, формируется зона китайского влияния, причем настолько быстро, что «Азия под властью Китая – это не далекая перспектива, а суровая реальность, которая вряд ли может быть изменена по желанию западных держав» (р. 216). В ближайшем будущем ситуация тут не изменится, и Америке придется смириться с тем, что ее союзники в регионе будут играть подчиненную роль.

В Латинской Америке существует свой «естественный гегемон» – Бразилия, которую Ханна без обиняков называет «Соединенными Штатами Южной Америки» (р. 152). Это своего рода «спокойная сила» Южного полушария, на фоне которой «проваливание в никуда» Венесуэлы или Боливии, а также убогое бормотание местных леваков не должно отвлекать внимания. Борьба за Бразилию может определить «американскую» или «европейскую» ориентацию континента.

Книга Ханны не инструкция политическим элитам «второго» мира. Она учебник по методам конкуренции США и ЕС за симпатии окружающих стран. Характерно, что автор приходит к четкому выводу: пока американцы проигрывают европейцам. Он признает: никаких военных, политических и экономических усилий США не достаточно для того, чтобы вновь вывести их в единоличные глобальные лидеры. Основная интрига XXI в. в том, станет ли это столетие европейским или китайским; и важную роль в этом сыграет распределение симпатий «второго» мира.