Пальцем в небо

Mirax, задолженность которой в феврале 2009 г. составляла около $770 млн, пропустила платеж, и ей пришлось реструктурировать долги. Частично это удалось, но в августе перед компанией замаячила угроза потери собственности. Альфа-банк, выкупивший долг Mirax перед Credit Suisse на $241,59 млн, подал иск о его взыскании и в обеспечение арестовал имущество ее «дочек» – «Международного центра» и «Миракс сити», владеющих бизнес-центром Mirax Plaza и башней «Федерация». 15 сентября «Альфа» и Mirax сообщили, что договорились о реструктуризации долга (включая два собственных кредита «Альфы» на $90 млн) в $250 млн на срок до 18 месяцев.

Предвидеть такое вряд ли было возможно, полагает Барт ван Арк, главный экономист международной исследовательской организации Conference Board: «Нельзя предсказать шок».

Но в каком-то смысле разразившийся кризис был самым предсказуемым шоком в истории. Не один год экономисты и чиновники предупреждали об уязвимости многих сегментов мировой экономики. «Даже если никто точно не знал, когда взорвется эта бомба с часовым механизмом, было по крайней мере полезно знать, что мы на ней сидим», – говорит Эндрю Смит, главный экономист KPMG.

Большинство экспертов полагало, что первопричиной кризиса может стать утрата доверия к доллару из-за огромного двойного дефицита США – счета текущих операций и бюджета. Чтобы финансировать их, США нужно постоянно привлекать иностранный капитал, но, если доверие к доллару упадет, эта система может развалиться, неоднократно предупреждал МВФ. В каком-то смысле так и произошло, только не то, что все ждали: доллары стали разменной монетой для американских банков, которые перенаправляли идущие в США потоки капитала в высокорискованные ипотечные кредиты заемщикам без адекватных доходов и затем выводили эти долги на забалансовые счета.

Но хотя эксперты неоднократно указывали на существующие риски, инкорпорировать их в действующие экономические модели не удавалось, поэтому такие предупреждения всегда были из разряда «интересно и жутко, но маловероятно». Когда же это «маловероятно» случилось, выяснилось, что все модели и прогнозы ничего не стоят.

Летом 2008 г. эксперты МВФ заявляли, что перспективы на 2008 и 2009 гг. улучшились, и ожидали роста мировой экономики в 2009 г. на 3,9%. Этот прогноз отражал превалирующие ожидания и опасения ускорения инфляции. К ноябрю фонду пришлось снизить прогноз почти вдвое, до 2,2%. Зимой многие аналитики вообще отказывались давать прогнозы, ссылаясь на полную неопределенность ситуации и неясность перспектив. Кризис показал, насколько мировая экономика зависит от финансовой системы, а та, в свою очередь, от такого не поддающегося подсчетам фактора, как доверие миллионов людей по всему миру.

К апрелю в МВФ уже говорили о первой глобальной рецессии после Второй мировой войны и ожидали спада на 1,4%. Консенсус-прогноз частных экономистов на 2009 г. был: худший год со времен Великой депрессии, а затем слабое восстановление в 2010 г.

Линейное мышление

Оценки развития ситуации в России оказались столь же далеки от реальности, как и в мире. В начале октября 2008 г. Минэкономразвития прогнозировало рост ВВП в 2009 г. на 6,7%, правда, уже собиралось его пересматривать. Год назад в этом же приложении «Мировая экономика» приводились мнения многих экспертов относительно того, что случится с экономикой России в 2009 г. Председатель совета директоров МДМ-банка Олег Вьюгин ожидал замедления роста ВВП до 4–5%. Даже при самом пессимистическом сценарии – падении цены нефти до $60 и полной остановке роста потребкредитования – ВВП вырастет на 5%, говорила тогда же экономист Merrill Lynch Юлия Цепляева.

Консенсус-прогноз «Ведомостей», в котором приняли участие 15 инвестбанков и экономических центров в октябре 2008 г., показал замедление роста экономики в 2009 г. в среднем до 4,9%, прогнозы экспертов варьировались от 3% до 6%. Вероятность падения темпов роста до нуля тогда предполагали аналитики Goldman Sachs, а главный экономист «Тройки диалог» Евгений Гавриленков не исключал рецессии, если уже начавшийся к тому времени кризис доверия продолжится и кредитование экономики остановится.

Прогнозы рецессии вызывали возмущение в экспертном сообществе – она казалось невероятной, вспоминает экономист Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) Олег Солнцев. ЦМАКП прошлым летом рассчитал сценарии мягкой и жесткой посадки. Даже во втором случае среднегодовая цена нефти Urals в 2009 г. ожидалась на уровне $81 за баррель (с начала года по 2 октября – $56,46), среднегодовой курс рубля к доллару – 23,6 руб. (32,54 руб.), чистый приток капитала – $43 млрд (за январь – сентябрь, на основании данных Банка России и заявлений первого зампреда ЦБ Алексея Улюкаева, чистый отток составил около $38 млрд, по итогам года ЦБ ждет отток в $42 млрд).

До осени 2008 г. всем казалось, что Россия идеально готова к кризису, рассказывал в апреле на конференции ГУ-ВШЭ экономист ОЭСР Джефф Бернар. У России был многолетний двойной профицит – бюджета и счета текущих операций, достигавшие почти 50% ВВП резервы Минфина и ЦБ, один из самых низких в мире объем госдолга, а финансовая система слишком невелика, чтобы обвалить экономику. Да и начавший сыпаться фондовый рынок к экономике отношения почти не имел: акции и облигации в структуре инвестиций в основной капитал занимали лишь 1,3%. «У нас достаточно кэша и финансовых инструментов, чтобы все преодолеть, – говорил «Ведомостям» в сентябре 2008 г. высокопоставленный правительственный чиновник. – Легкий управляемый кризис – это не страшно». Но ни резервы, ни накопленные нефтедоллары не защитили экономику, они лишь сгладили шок, признал в апреле замминистра экономразвития Андрей Клепач.

Произошел валютный кризис, на который в прогнозах никто не закладывался, говорит Цепляева: «Оттока капитала более $130 млрд не ожидал никто». За сентябрь – январь ЦБ продал порядка $204 млрд, рассказывал в конце января директор департамента ЦБ Сергей Швецов, причем более трети этого объема перешло физлицам.

В прогнозах была учтена остановка потребкредитования, но того, что даже «Газпрому» будет трудно получить деньги, никто и представить себе не мог, продолжает Цепляева, как и того, что главным фактором рецессии станет динамика изменения складских запасов: падение экономики на 10,4% за полугодие в значительной мере обеспечено их сокращением. На них в предкризисный период мало кто обращал внимания, согласен Солнцев из ЦМАКП. В докризисные годы предприятия забивали склады в расчете на рост цен и спроса, объем запасов, по оценкам Центра развития, летом 2008 г. достиг трети ВВП. В октябре – ноябре произошел фронтальный провал по всем отраслям: из-за паники, вызванной сжатием внешних рынков и обесцениванием рубля, предприятия просто останавливали производства и распродавали запасы. Из-за плавной девальвации экономическая жизнь остановилась почти на полгода, констатирует Гавриленков: помимо сброса запасов из-за остановки кредитования стали накапливаться невыплаченные долги (неопределенность с курсом рубля не способствовала рефинансированию кредитов). Если бы девальвация произошла в один день, экономика бы упала меньше, а восстановление не растянулось на год, считает Гавриленков.

Обнажилась сильнейшая зависимость экономики от цен на нефть, рассказывает Цепляева: все разговоры о росте за счет внутренних источников оказались в итоге ничтожны, потому что внутренний спрос тоже, оказывается, зависим от цены нефти. «Коэффициент реагирования» внутренних макропоказателей на экспортные доходы – 0,3–0,4, рассказывал Клепач, т. е. сокращение поступлений от экспорта на 10% снижает внутренний спрос и выпуск на 3–4% и силу этой связи чиновники недооценили, признал он, как и масштабы недоверия экономических агентов, вызвавшие кредитный коллапс.

В середине декабря правительство утвердило прогноз-2009, предполагавший рост ВВП на 2,4%, хотя к тому времени Клепач уже заявил о рецессии, которая «двумя кварталами не ограничится». В январе министерству стало ясно, что она продлится год, прогнозы пришлось менять еще несколько раз (см. врез). Сначала была надежда на господдержку (антикризисные меры могли замедлить спад примерно на 2,2 п. п., посчитало Минэкономразвития), но госпомощь опоздала: бюджет утвердили лишь в конце апреля, антикризисную программу – в июне. Экономика за первое полугодие потеряла 18,5 п. п. темпов роста. По расчетам Минэкономразвития, до докризисного уровня она едва восстановится лишь к 2013 г. Увидеть темпы роста ВВП в 4,3% правительство надеется только в 2012 г.

Консенсус-прогноз Центра развития по ВВП изменился с -0,4% в феврале до -7,3% в июле, Всемирный банк в июне ухудшил мартовский прогноз по России на 3 п. п. до -7,5%, консенсус-прогноз Bloomberg с апрельских -3% снизился к сентябрю до -7,9%.

Недалеко от истины

Некоторые прошлогодние оценки, впрочем, оказались близки к действительности. В среднесрочной перспективе цена нефти Urals может снизиться до $50–60 за баррель, говорил год назад «Мировой экономике» Сергей Пухов из Центра развития, проанализировавший динамику нефтяных цен с 1865 г. Ниже $50 цена нефти Brent упала в ноябре, но оставалась под этой отметкой относительно недолго: достигнув минимальных $32,7 за баррель 24 декабря, она в марте уже снова была выше этого уровня и с середины мая торгуется в диапазоне $60–75.

Экономика из перегретой станет недогретой и инфляция снизится, говорил год назад руководитель Экономической экспертной группы Евсей Гурвич. Прогноз Минэкономразвития на 2009 г. – 12%, но по итогам сентября инфляция в годовом выражении составила 10,8%, а за год может оказаться еще меньше, оценивает председатель ЦБ Сергей Игнатьев. Резкое, на 10%, сжатие денежной массы – это мощный дефляционный фактор, который не мог не сказаться, согласен Гавриленков (он еще весной прогнозировал инфляцию в 10,5%). Рост цен лишился двух своих источников: быстрого роста номинальных зарплат (доходившего до 30%) и потребкредитования, питавшегося внешними займами банков. В 2010 г. исчезнет и третий фактор роста цен – рост госрасходов: они впервые за все время не увеличиваются. В 2010 г. инфляция может упасть до 5–6%, полагает Гавриленков.

Рубль был девальвирован намного сильнее многих других валют, возможно, ЦБ «перестарался», ориентируясь на прогноз цены нефти в $30 за баррель, полагает главный экономист «Уралсиба» Владимир Тихомиров. Но цены нашли дно на уровне около $40, на котором началась кооперация производителей – заявления о снижении добычи и т. п., напоминает Тихомиров: «Нижний предел теперь обозначен».

Возобновление роста цен на нефть успокоило регулятора относительно перспектив счета текущих операций (в него включается торговое сальдо): за III квартал он оказался почти вдвое больше, чем за первое полугодие ($32,1 млрд против $17,1 млрд), в 2010 г. в худшем из сценариев ЦБ (нефть по $45) тоже останется в плюсе. Правда, в этом случае профицит текущего счета окажется меньше, чем отток капитала, и для достижения баланса придется прибегнуть к новой корректировке курса, пишет ЦБ в «Основных направлениях денежно-кредитной политики». Но в качестве базового варианта этот сценарий не рассматривается, более того, ЦБ допускает, что среднегодовая цена нефти повысится до $80. «Помог» и импорт: его объемы упали на 40% вместо ожидавшихся в начале года 20%.

«Курс рубля остается стабилен в том плане, что нет тенденции к его ослаблению», – спокоен сейчас Игнатьев. ЦБ почти не таргетирует курс – тренд задается рынком, регулятор лишь сглаживает колебания, доволен Гавриленков: подобная минимизация участия ЦБ в курсообразовании снижает стимулы для притока ненужного капитала, который обычно очень быстро трансформируется в отток. При отсутствии интервенций реальный эффективный курс рубля может оставаться низким даже при номинальном укреплении, инфляция – снижаться, продолжает Гавриленков: тем самым удастся избежать ошибки докризисных лет, когда наращивание денежной массы накоплением резервов «переукрепило» рубль, влияло на рост цен, ставки и привлекало горячие деньги.

«Полярная зима»

Возможно, никто так не ошибся в прогнозах, как строители. Неудовлетворенный спрос на жилую и коммерческую недвижимость высок, цены вряд ли будут снижаться, поэтому у девелоперов все не так плохо, говорил год назад «Мировой экономике» тогдашний зампред правления Mirax Group Александр Паперно. При норме прибыли минимум в 40% строители накопили «серьезный жировой запас, чтобы пережить любую полярную зиму», был убежден он.

Эти ожидания не оправдались. Банки перестали давать девелоперам кредиты, практически все новое строительство пришлось заморозить, стоимость аренды коммерческих площадей упала на 30–50%, при этом сделки практически прекратились. Многие девелоперы оказались не в состоянии расплачиваться по кредитам, а некоторым собственникам пришлось передавать часть своих компаний банкам. Так, ВТБ получил 51% «Система-галс» за 60 руб., а структуры Сулеймана Керимова стали владельцами около 25% группы ПИК.

Toyota и Ford год назад снизили втрое прогнозы роста продаж в России в 2009 г. с 15% до 5%, пусть низкой, но положительной динамики ожидали и другие автопроизводители. В 2008 г. российский авторынок боролся за звание крупнейшего в Европе с немецким: в июле PricewaterhouseCoopers ожидала, что по итогам 2008 г. в России будет продано 3,6–3,8 млн машин, а в Германии – около 3,2 млн, а также прогнозировала продолжение роста теми же темпами, что в предыдущие годы, до 6 млн в 2014 г. Но нынешний год кардинально изменил расклад сил. Продажи новых автомобилей в России упали в январе – августе на 51% до 989 996 штук, а в Германии выросли на 27% до 2,67 млн благодаря правительственной программе «Премия за утилизацию». «Российский рынок – один из худших в мире как для легковых автомобилей, так и для грузовиков, – заявил в середине сентября на автосалоне во Франкфурте гендиректор Daimler Дитер Цетше. – Я оптимистичен, но восстановление не будет быстрым». Комитет автопроизводителей Ассоциации европейского бизнеса, объединяющий крупнейших импортеров автомобилей, снизил в сентябре прогноз по продажам новых легковых автомобилей и легкого коммерческого транспорта на 2009 г. с 1,7 млн до 1,4 млн автомобилей.

Прогнозная чехарда

В августе 2008 г. правительство России прогнозировало, что экономика в 2009 г. вырастет на 6,7%, в декабре прогноз был снижен до 2,4%. В январе чиновники признали, что ВВП сократится на 0,2%, в феврале – уже на 2,2%, в апреле – на 6%, в июне – на 8,5%.