Матти Ванханен: «Не знаю, что думает Путин», - Матти Ванханен, премьер-министр Финляндии

Кризисы полезны, убежден премьер-министр Финляндии Матти Ванханен. Финансовый кризис 1990-х гг. помог финским банкам практически безболезненно пережить недавние потрясения: в прошлый раз они получили хороший урок, перестали играть в высокорискованные операции. А вернуть хорошую форму российской экономике, по мнению финского премьера, помогут высокие цены на нефть и вступление в ВТО.

– Как Финляндия переживает кризис?

– Госдолг вырастет до 29% ВВП. Это цена, которую мы платим за кризис. Но мы, естественно, намерены снижать объем госдолга, как только экономика начнет поправляться.

– Кризис пришел в Финляндию гораздо позже, как и в Россию. Это сыграло свою роль?

– Кризис начался не с России или Финляндии, обе страны стали жертвами мирового кризиса, поэтому сейчас у нас стало больше общих интересов.

– Насколько финская экономика оказалась уязвима в нынешней ситуации?

– Производственные мощности в Финляндии сейчас загружены только на 50%. Но такая картина наблюдается в большинстве стран. В структуре нашей экономики большая доля тяжелой, в частности металлургической, промышленности, которая сильно сократилась по всему миру из-за глобального спада спроса. Страны, которые имеют другую структуру экономики, переживают рецессию легче. Индустрия, к сожалению, еще не начала выходить из кризиса – она в середине рецессии. Пока есть только слабые сигналы, что экономика разворачивается к росту. У нас высокая доля и высокотехнологичных отраслей, в них тоже наблюдается падение спроса из-за сокращения заказов от корпораций и населения. Словом, сейчас всем отраслям тяжело.

– Какова вероятность того, что ваш финансовый сектор ждут новые потрясения?

– Наши банки сейчас в хорошей форме. Но во многом это произошло благодаря кризису 1990-х гг. Тогда часть банковского сектора пришлось передать правительству. В прошлый кризис банки получили хороший урок и с тех пор стали более аккуратно относиться к риску. Поэтому в этот раз не было такого ущерба для финансового сектора и не потребовалось масштабной рекапитализации банков. Внутри банковской системы риска дефолта нет. Но банки могут пострадать, если начнутся массовые банкротства в промышленности – это спровоцирует волну банковского кризиса.

– Насколько оказались эффективны антикризисные программы правительств?

– Антикризисные программы позволили предотвратить более сильный спад и реализацию самого пессимистичного сценария. Но эффект государственных денег ограничен. Пока мы не наблюдаем роста потребительского спроса. Нормальные рынки попросту встали.

– Какие факторы могут способствовать оживлению финской промышленности?

– Многое будет зависеть от ситуации в российской и китайской экономике. Прежде всего нужен рост заказов на внешних рынках, который позволит вывести из кризиса экспорт.

– Получается, экспортно-ориентированные экономики в кризис оказались под наиболее сильным ударом?

– Удар был нанесен очень сильный – спрос на внешних рынках упал более чем на 50%. Но, к сожалению, нормализовать ситуацию в экспортно-ориентированных секторах невозможно силами одного правительства – сначала должна улучшиться ситуация в мировой экономике.

– Если наличие масштабных производственных мощностей делает экономику столь уязвимой, может, имеет смысл развивать только высокие технологии и сервисные отрасли и перенести основные мощности в Китай и страны Азии, где более низкие издержки и более дешевое производство?

– Конечно, емкость внутреннего европейского рынка ограниченна. Если компании рассчитывают на высокие темпы роста, им необходимо сдвигаться в сторону азиатских рынков и инвестировать в другие регионы. Финские предприниматели уже инвестировали миллиарды в Китай, но отдача так быстро не приходит.

– Финская экономика сильно зависит от российской. Поскольку в России спад, возможно ли, чтобы финская экономика вышла из кризиса быстрее, чем Россия?

– Россия – самый крупный торговый партнер Финляндии. Скорость же восстановления российской экономики определяют цены на нефть. Без высоких цен у экономики России появятся новые проблемы, и она не сможет взять новый хороший старт. Поэтому в наших интересах, чтобы нефтяные цены находились на высоком уровне: тогда и рост российской экономики станет более уверенным, поскольку ваша страна станет больше экспортировать, больше получит доходов и увеличит товарооборот с торговыми партнерами. От этого в итоге выиграет и финская экономика.

– А можете назвать оптимальную цену нефти?

– Около $75 за баррель.

– Но высокие цены замедляют развитие индустриальных держав, поскольку из-за этого растут издержки и себестоимость производства, а значит, высокие цены одновременно наносят и удар.

– Но слишком низкие цены еще хуже. К тому же они консервируют неэффективный энергобаланс мировой экономики. Если цены на нефть низкие, нет стимула сокращать энергопотребление, улучшать топливный баланс, развивать альтернативную, более эффективную энергетику и увеличивать конкурентоспособность экономики.

– В последнее время Финляндия активно увеличивает кооперацию с Китаем. Вы не планируете, что Китай обгонит Россию в отношениях с Финляндией?

– Россия в обозримом будущем останется крупнейшим партнером [Финляндии]. Другое дело, что доля развивающихся рынков растет. Сейчас Китай уже шестой по величине торговый партнер Финляндии, и объемы будут расти. Мировая экономика выигрывает от китайского и индийского роста, поэтому мы намерены развивать отношения с этими странами.

– Какие внешние рынки приоритетны для Финляндии?

– У нас несколько приоритетов – сохранить традиционных партнеров и наращивать операции на молодых, активно растущих рынках, в том числе в Китае, России и странах СНГ. Увеличить долю на традиционных рынках гораздо сложнее – там сложившиеся бизнес-отношения и структура.

– На какие направления Финляндия намерена больше ориентироваться в будущем – на Азию или на Европу?

– И на те и на другие. Европа – это наш домашний рынок, и мы намерены сохранить на нем свою долю. Но учитываем и глобализацию – и здесь фокус на быстро растущие рынки. Согласитесь, больше бизнес-возможностей на таких рынках, где рост составляет 6–7%.

– Но в России финские предприниматели, например, не так активны, хотя прежде российская экономика показывала высокие темпы роста.

– Я убеждаю финские компании, что им следует инвестировать в Россию, поскольку в долгосрочном плане это принесет много пользы.

– Никто не хочет инвестировать – приходится убеждать?

– Инвестиции есть, но они могут быть существенно выше. Кстати, когда Россия получит статус члена ВТО, это увеличит размер иностранных инвестиций, и в частности финских.

– Россия приняла решение вступать в ВТО совместно с Казахстаном и Белоруссией. Как вы думаете, это сильно затормозит присоединение к ВТО?

– Это усложнит процесс и поставит много вопросов. Есть риск, что это задержит вступление России в ВТО.

– А у вас сложилось впечатление, что Россия действительно намерена вступать в ВТО?

– Надеюсь, что намерена. Хотя есть и информация, что она не торопится. Но мы считаем, что России стоит вступать в ВТО – это даст толчок экономике.

– Некоторые чиновники уверены, что из-за вступления в ВТО многие отрасли российской экономики окажутся в проигрыше, поскольку традиционно они ориентировались на протекционистские меры правительства и при открытии рынков могут просто умереть.

– Если посмотреть комплексно на вопрос вступления в ВТО, преимущества перевесят потери, опыт ЕС – страны в итоге выиграли, после того как были ликвидированы экономические границы между странами. Вырос и объем торговли между странами. Если слишком много границ и протекционистских мер, экономика сильно проигрывает более открытым странам. В краткосрочном плане такие ограничения приносят выгоду, но в долгосрочной перспективе страна теряет больше – не развивается конкурентоспособность экономики.

– А что думает на этот счет Владимир Путин? Вы ведь общались с ним не раз.

– Что он думает, я сказать не могу. Но он очень прагматичный человек. И я вас уверяю, Россия серьезно относится к переговорам с ВТО. Это я знаю.

– Что мешает финским предпринимателям увеличивать экспансию в России?

– Проблемы законодательства. Инвестиционная среда должна быть стабильной и прогнозируемой. Приход иностранных компаний затрудняют национальные особенности России.

– Как Финляндия относится к российскому капиталу?

– Мы не спрашиваем предпринимателей, из какой они страны, – это в Финляндии не имеет значения. В Финляндии такие же возможности для бизнеса, как и в других европейских странах. В целом мы относимся к российскому капиталу хорошо.

Преступность и борьба с ней

Матти Ванханен: «На границе России и Финляндии процветает коррупция и преступность. Но одну из лазеек мы закрыли: введение электронного оформления экспорта и импорта ликвидировало возможность подмены документов при пересечении границы».