А у алжирского бея под носом шиш

Успех «Золушки» Россини, прошлогодней премьеры «Зазеркалья», скреплен двумя «Золотыми масками»: за лучший музыкальный спектакль и лучшую работу дирижера – Павла Бубельникова. После чего Бубельников и Александр Петров, поставивший «Золушку», отнюдь не прилегли вздремнуть на лаврах, а принялись за партитуру не менее сложную, которую в России исполняли только иностранные труппы, да и то в начале XIX в., – «Итальянку в Алжире».

Либретто Анджело Анелли – развеселый вздор, который 21-летний гениальный проказник-композитор облек в восхитительную музыку. Петров и Бубельников – счастливый тандем: фантазия режиссера, сочиняющего насыщенный, но и легкий сценический текст, находит опору в стилистической точности и элегантной тщательности дирижера-мастера. В результате жанр спектакля можно определить как «высокий капустник», каким и надлежит быть настоящей opera buffa: озорство, доходящее до гротеска и буффонады, и притом серьезное музыкальное качество.

В плену у алжирского бея томится итальянец Линдоро. Тенору даны две арии – в первой он жалуется, что не может жить без родины. Из дыры в планшете, изображающем барханы (художник Елена Орлова), вылезает змея, зачарованная пением. Кобра-меломанка (кукла, надетая на руку) отказывается помочь Линдоро покончить с собой. Когда дело доходит до второй арии, из пустыни является пятерка кукольных сусликов – им тоже хочется вкусить вокальных красот (хотя Сергей Гаврилов подтвердил, что настоящие россиниевские тенора в наше время почти не родятся).

Бею надоела жена и весь сераль – и советник при помощи проекционного аппарата развлекает его соблазнительными европейскими ню. Прекрасная итальянка Изабелла летит на поиски возлюбленного Линдоро, бедуины сбивают аэроплан (костюмы отсылают примерно к 1920-м). С колосников спускаются игрушечные парашюты – к восторгу зала. Потом целый большой мужской хор положат на сборку этого потешного самолетика – на нем Изабелла сбежит от вожделеющего к ней бея. Но прежде бей в надежде покорить красавицу примется качаться в самопальной тренажерке. Еще есть уморительное стадо бутафорских коз под водительством живого черного козла (актер на четвереньках). Диалоги (их заново написал Петров) играют по-русски, под клавесин, когда же приходит черед арий и ансамблей, вступает оркестр, а концертмейстерша берется за вязанье – что еще делать, когда кругом столько шерсти?

Осуществляя все эти веселые затеи, которыми буквально набит спектакль, труппа «Зазеркалья» еще и поет – чего стоит один только сложнейший септет первого акта с не менее сложной мизансценической партитурой. Первая среди равных – Вера Егорова – Изабелла: ее обаятельное меццо легко скользит по виртуозным украшениям партии, а искрящаяся актерская харизма буквально освещает сцену.

Егорова точнее всех выразила общий смысл, состоящий в упоении молодой жизнерадостностью. Александру Петрову исполнилось шестьдесят, и он – яркий пример того, как метафизический возраст может радикально не совпадать с календарным.