Плоская трехмерность

Атрофия содержания в 3D-формате и его полная замена трюком, кажется, неизбежна. Если даже изощренный Тим Бертон в «Алисе» позволил себе опроститься, что говорить о постановщике «Битвы титанов» Луи Летерье, нормальном жанровом режиссере, крепко сколотившем двух «Перевозчиков» и с некоторым азартом показавшем адреналиновую зависимость от супергеройства в «Невероятном Халке» (на эту же тему, кстати, нас скоро ждет весьма остроумный и яркий «Пипец» – Kick-ass). Летерье – человек, может, и не сложный, но профессиональный. Он делает публике хорошо, ориентируясь на тенденцию. А генеральная линия задана «Аватаром». И появление Сэма Уортингтона в роли Персея – это прямо-таки перст судьбы.

Этот новый «хороший парень», который спасет еще не одну цивилизацию, город, семью или котенка, не особо богат мимическими способностями. Уортингтон – актер, играющий телом. Он красиво прыгает, бегает, машет руками и кувыркается. И, разумеется, летает – теперь без этого приличный блокбастер просто немыслим. Поскольку крылатые сандалии и шлем, которые были у античного Персея, не особенно эффектны, постановщик подогнал Уортингтону красивого вороного Пегаса.

В «Битве титанов» в отличие от «Аватара» Уортингтон ни в кого не превращается, и на некоторых крупных планах даже запоминается его решительный и бессмысленный взгляд. Однако по степени убойности он значительно уступает взгляду Натальи Водяновой, которой досталась роль медузы Горгоны. Роль у топ-модели очень смешная. Она в буквальном смысле играет головой: пока она жива, тело у нее, змеиное и неприятное, полностью нарисовано, а потом уже отрубленная голова играет сама по себе. В принципе, можно было бы Водянову на съемки и не приглашать, ограничившись анимированием ее фотокарточки. С другой стороны, ее актерская задача представляется невероятно сложной – надо было изобразить один, но исключительно злобный взгляд. У нее получается.

Еще одним определяющим элементом картины является кракен, которого сначала долго обещают выпустить, а когда все-таки выпускают, выясняется, что после «Пиратов Карибского моря» и без того гигантское животное существенно подросло и обзавелось смутными чертами Чужого из четвертой части, когда на свет появилась его антропоморфная мутация. Кракены тоже, оказывается, мутируют. Чудище вышло такое большое, что показать получилось только голову и пару щупалец, шлепающих по «диснейлендовским» постройкам города Аргос.

На фоне всех этих чудес совершенно теряются олимпийцы, которые похожи на космонавтов из старых фантастических сериалов. На Зевса (проникновенный Лайам Нисон) с его нелепыми доспехами из фольги без сочувствия смотреть невозможно. Чуть живописнее вышел Аид (Рэйф Файнс снова пробудил в себе Воландеморта), который является в виде черной тучи, грозной на вид, но мало эффективной.

Что же касается содержания истории, то стоит предупредить, что к античной мифологии вообще и конкретно к легендам о Персее эта сказка не имеет почти никакого отношения. И ни в коем случае нельзя блеснуть полученной из фильма информацией в приличном обществе. Голливуд, как известно, сочиняет собственные мифы, в которых планета Пандора или город Аргос – это сменяющийся антураж. А на его фоне работают проверенные схемы юности американского кинематографа.

В сущности, «Битва титанов», как и «Аватар», – это вестерн. Великолепная семерка должна защитить город от... Чтобы это сделать, надо пройти несколько миссий, а в конце получить приз. Для пущей важности на этот костяк нахлобучена наивная богоборческая идеология, которая сводится к тому, что человек – это звучит гордо.

«Битва титанов» относится к категории «кино для удивления», как и все, что выходит в трехмерном формате. И самым эффективным приемом в этом секторе развлечений оказывается элементарная гипертрофия. Таким был мир Кэмерона, который при всей его кажущейся изысканности построен на приеме увеличения количества глаз, ног, крыльев, размеров земных животных. Летерье напрягался меньше. Он подсматривал даже не в природе, а у своих коллег (ярчайший пример – три ведьмы, нахально скопированные у Гильермо дель Торро) и ведет себя как ребенок, которому, чтобы доказать масштабность своих подвигов, надо показать, какое все огромное.