Последний ресурс: Слово и дело
В России какое-то специальное отношение к слову. Создателей слов почитают и боятся. В XIX и XX вв. не было более строгой литературной цензуры, чем в России. Писателей и поэтов судили за художественные произведения, которые казались опасными властям – как царским, так и коммунистическим.
Если много десятков лет постоянно повторяются какие-то действия, не имеющие рационального объяснения, значит, за ними кроется культурный феномен. В данном случае – уверенность в том, что слово обладает материальной силой, как заклинание. В России сакрализация власти есть культурная норма. Ей приписывают «божественные откровения», а все, что произносят ее оппоненты, – от лукавого. Когда писатели встают в оппозицию к власти, их отлучают от церкви, как Льва Толстого, изгоняют из общества, как Александра Солженицына, и уголовно преследуют, как Александра Радищева или Иосифа Бродского. В те короткие промежутки российской истории, когда существовала свобода слова, отсутствовала традиционная вертикаль власти, например в 1917–1918 гг., 1989–2001 гг.
Любая вертикаль власти существует за счет веры начальников в собственную «богоизбранность», а основой веры является слово. Поэтому так похожи, например, съезды КПСС и «Единой России». Чем отличается лозунг «Экономика должны быть экономной» от «удвоения ВВП»? Слово требует веры, а не дела. Партийные съезды не вырабатывают планов действия по реализации лозунгов, что правильно, так как результаты все равно зависят от цены на нефть. Они осуществляют коллективный шаманский ритуал, полагая, что если много раз повторять правильное слово, то действительность изменится.
Те же механизмы работают и в нашем бизнесе.
Есть два любимых развлечения абсолютного большинства компаний: стратегическая сессия и командообразование. Кризис объективно показал нулевую эффективность этой работы. Смысл этих действий тоже в заговорах, только здесь заговариваются проблемы организации. Кажется, что, если тысячу раз повторить «мы одна команда», все будет в порядке. Не нужны границы ответственности, права менеджеров, контракты и многое другое. Потому что «команда – это правильно и хорошо». Опять главное – слово и вера. То же со стратегическими сессиями – прямо по поговорке: «Что нам стоит дом построить? Нарисуем – будем жить!» За три дня без всякой подготовки группа топ-менеджеров во главе с хозяином фантазирует некий образ организации, в которой им всем будет хорошо. Самое удивительное, что они верят в то, что все эти фантазии осуществимы без маркетинговых исследований, анализа рынков, поведения потребителей и многого другого.
В продвинутых российских компаниях обязательно есть этический кодекс – набор моральных норм и правил, по сути повторяющих «Этический кодекс строителей коммунизма». Все нормы хороши сами по себе, но почему-то нигде реально не работают.
В Германии появился этический менеджмент. Его нормы теперь стали стандартом в Евросоюзе, Америке и многих других странах мира. У этого менеджмента существует вполне прагматичная цель: сэкономить на безумно дорогой функции управления – контроле. Лозунг этого менеджмента: «Этика должна быть выгодна». Суть менеджмента не в выработке правил и норм, а в механизмах их реализации. Правило – например, «нельзя кричать на подчиненных» – этическая норма, а менеджмент – это механизм, который начинает действовать, если руководитель это правило нарушил. Кто и какую бумагу должен написать в этом случае, куда ее направить, какой орган и в какие сроки должен ее рассмотреть и др. И в этом принципиальное различие наших культур. Россиян больше всего интересуют новые идеи, новые цели как поиск правильных слов, а немцы сформировали культуру, где главное – механизмы, процедуры, технологии. Может, именно поэтому наши культуры уже много веков друг друга прекрасно дополняют?
Вера в слово проникла даже в сферу техники. Мы одна из редких стран, где свидетельство на изобретение выдают на основе описания оного, а не на основе работающего прототипа.
Культура формируется веками, и изменить ее статьями или книгами невозможно. Но можно надеяться, что конкретные люди с сильной мотивацией на результат, способные к рефлексии, увидят причины своих организационных проблем и начнут отдавать приоритеты не идеалам, а технологиям, реальному менеджменту.
Мы сильно отстаем от ведущих стран мира именно в технологиях. Очевидно, что наше общество осознало этот факт и появилось новое слово – «модернизация». Может быть, не за горами время, когда оно, наконец, станет делом.